Возможные преимущества цельного козьего молока в детских адаптированных смесях для здорового ребенка

Резюме. Смеси на основе белков козьего молока для вскармливания детей первого года жизни применяются с 1980-х гг. Новое поколение детских смесей производится с использованием цельного козьего молока, в которых поддерживается естественное соотношение сывороточного белка к казеину – 20:80, сохранен молочный жир и углеводный компонент, что позволяет транслировать преимущества козьего молока на состав адаптированной смеси для приближения к составу грудного молока. Белок и молочный жир, полученные из цельного козьего молока, обладают высокой усвояемостью вследствие особенностей строения и состава: белок с низким αs1-казеином образует мягкий сгусток в желудке, что способствует легкому его перевариванию, а жировые глобулы козьего молока имеют меньшие размеры и большую площадь поверхности, сравнимую с грудным молоком. Молочный жир козьего молока в смеси является источником основных донаторов энергии – жирных кислот с короткой и средней длиной углеродной цепи, β-кетокислот, а также пальмитиновой кислоты в sn-2-положении в молекуле глицерола. В составе смеси в процессе производства сохраняются мембраны жировых глобул козьего молока. Их компоненты обладают разнообразными физиологическими функциями. Белки мембран жировых глобул козьего молока способствуют развитию микробиоты кишечника, иммунных функций, обладают антимикробным и противовирусным действием. Липиды мембран жировых глобул козьего молока улучшают барьерные функции кишечного эпителия, поддерживают его структурную целостность, а также участвуют в построении мембран клеток слизистой оболочки желудочно-кишечного тракта и быстроразвивающейся нервной ткани ребенка. В цельном козьем молоке присутствуют олигосахариды в меньшем количестве и разнообразии по сравнению с грудным молоком, что диктует необходимость дополнения детской смеси олигосахаридами или пребиотиками, повторяющими функции олигосахаридов грудного молока. Доказательства безопасности и клинической эффективности применения смесей на основе цельного козьего молока в обеспечении правильного роста и развития детей первых месяцев жизни представлены в клинических исследованиях.

Продолжительность применения козьего молока в питании людей исчисляется тысячелетиями. В последние несколько десятков лет возросло производство козьего молока, а также продуктов на его основе – творога, йогурта, сыра в связи с увеличением спроса [1]. Козье молоко активно используется в питании детей разного возраста, так как отличается высокой пищевой ценностью и легкой усвояемостью [2]. Однако, как и коровье молоко, цельное козье молоко не рекомендуется к применению у детей первых месяцев жизни в связи с высоким уровнем белка и минералов в его составе и риском развития электролитного дисбаланса, в частности, тяжелой гипернатриемии, азотемии и метаболического ацидоза [1].

Всемирная организация здравоохранения рекомендует исключительное грудное вскармливание детей в течение первых 6 месяцев жизни с продолжением в сочетании с прикормом до двухлетнего возраста и старше. При невозможности грудного вскармливания для питания детей используются заменители грудного молока (ГМ), созданные на основе белков коровьего и козьего молока. Коровье молоко является превалирующим источником белка в производстве смеси в связи с большей доступностью сырья. Эффективность и безопасность белка козьего молока в смеси для вскармливания детей первого года жизни подтверждены Европейским агентством по безопасности пищевых продуктов (EFSA, 2012) [3].

Впервые смесь на основе козьего молока была разработана в конце 1980-х годов. В цельном козьем молоке соотношение сывороточного белка к казеину составляет 20:80. Для достижения соотношения сывороточного белка к казеину 60:40 в смеси, как в зрелом ГМ, и обеспечения адекватного поступ-ления аминокислот в пределах допустимых уровней белка обычно используется обезжиренное козье молоко, дополнительное обогащенное сывороточным белком [4]. Поскольку жир удален из состава молока, источником липидов в смеси, как правило, является комбинация растительных масел. Лактоза, витамины и минералы вводятся в смесь в соответствии с макро- и микроэлементным составом ГМ [5].

Новое поколение детских смесей производится с использованием цельного козьего молока, при этом поддерживается естественное соотношение сывороточного белка к казеину 20:80, сохранен молочный жир и углеводный компонент, что позволяет улучшить белковый, жировой и углеводный состав смеси. Доказательства безопасности и клинической эффективности применения смесей на основе цельного козьего молока в обеспечении правильного роста и развития детей первых месяцев жизни представлены в нескольких клинических исследованиях [3, 6, 7].

Особенности состава козьего молока

Белковый компонент

Все виды молока имеют в своем составе основные питательные вещества – белки, жиры, углеводы, а также ферменты, клетки, гормоны, иммуноглобулины. Молочные белки представлены двумя основными семействами – нерастворимыми белками казеинами и растворимыми сывороточными белками. Казеины являются основной белковой фракцией молока и источником азота. По химическому составу казеины принадлежат к фосфопротеинам, синтезируются в молочной железе в ответ на лактогенные гормоны и секретируются в виде мицелл. Казеины являются источником фосфата кальция, важного для формирования костей, и аминокислот. Сывороточные белки, в отличие от казеина, не имеют фосфора в своем составе и характеризуются высоким содержанием серосодержащих аминокислот, в основном метионина и цистина [8].

Основными казеинами ГМ являются β-казеин и κ-казеин, в составе сывороточных белков преобладает α-лактальбумин и отсутствует β-лактоглобулин. Коровье и козье молоко состоит из 4 основных видов казеина: αs1, αs2-, β- и κ-казеин. Кроме того, может обнаруживаться γ-казеин (γ1-, γ2- и γ3-казеины), который является продуктом деградации β-казеина. Основными белками молочной сыворотки у коров и коз являются α-лактальбумин, β-лактоглобулин, иммуноглобулины и бычий сывороточный альбумин. Менее представлены лактопероксидаза, лизоцим, лактоферрин, гликомакропептиды [9].

Хотя в целом количественный состав по основным пищевым веществам в коровьем и козьем молоке идентичен (содержание белка и жира по 3-4%, а лактозы – 5%), существуют определенные различия, влияющие прежде всего на характеристики пищеварения. Так, в коровьем молоке αs1-казеин доминирует, его количество составляет 12-15 г/л [9]. Напротив, в козьем молоке содержание этого белка низкое, колеблется от 0,9 до 7 г/л [2].

При низком уровне αs1-казеина или его отсутствии в козьем молоке присутствуют более крупные казеиновые мицеллы, которые образуют рыхлую структуру, обеспечивающую лучшее проникновение пепсина желудочного сока по сравнению с мицеллами казеина коровьего молока. Таким образом, козье молоко с более низким αs1-казеином образует более мягкий сгусток в желудке, что способствует легкому перевариванию белков [8, 13].

По мнению некоторых исследователей козье молоко с более низким αs1-казеином обладает менее аллергенным потенциалом [14]. Однако аминокислотный профиль основных белков молока у различных видов млекопитающих идентичен, в частности, гомология α-лактальбумина и β-лактоглобулина коровьего и козьего молока составляет 95%, казеинов – 85-89%. В связи с этим эксперты Европейского общества детских гастроэнтерологов, гепатологов и нутрициологов (ESPGHAN) подчеркивают, что козье молоко не менее аллергенно, чем коровье [15]. Назначения козьего молока следует строго избегать у детей с аллергией к белкам коровьего молока [16].

Кроме казеинов и сывороточных белков козье молоко содержит важные минорные белки, такие как сывороточный альбумин, иммуноглобулины, лактоферрин, трансферрин, кальций-связывающий белок, пролактин, фолат-связывающий белок и протеозопептон.

Жировой компонент

В козьем молоке, также как в коровьем и ГМ, липиды представлены в виде жировых глобул (ЖГ). Ядро каждой глобулы содержит триглицериды, которые окружены оболочкой – мембраной жировых глобул молока (MЖГМ). МЖГМ имеет три слоя, два из которых состоят из мембранных белков, липидов (фосфолипидов), ганглиозидов, цереброзидов, холестерина и минорных компонентов – ферментов, нуклеи-новых кислот, минеральных веществ [17].

Аналогично грудному и коровьему, козье молоко содержит основные фосфолипиды – фосфатидилхолин, фосфатидил-этаноламин, сфингомиелин, фосфатидилсерин и фосфатидилинозитол [17]. Как и в коровьем молоке, около 60% фосфолипидов козьего молока входят в состав МЖГМ, а оставшиеся 40% находятся в обезжиренном молоке, куда мигрируют из МЖГМ после секреции ЖГ в просвет альвеол молочной железы. Также в составе МЖГМ козьего молока присутствуют минорные липиды – цереброзиды, глюкозилцерамид, лактозилцерамид, ганглиозиды и гликолипиды, богатые сиаловой кислотой [21]. Липиды МЖГМ и мембран нейронов организма предположительно имеют похожий состав. Таким образом, в первые годы жизни липиды MЖГМ могут служить строительными блоками для быстроразвивающейся нервной ткани, в том числе и головного мозга [22].

MЖГМ также является богатым источником мембраноспецифических белков, включая гликозилированные белки и ферменты [23]. В составе МЖГМ преобладает муцин 1 (MUC1), бутирофилин, ксантиноксидаза, лактадгерин, перилипин-2, CD36 и муцин 15, остеопонтин [24]. О-гликаны были обнаружены на синтазе жирных кислот МЖГМ козы и ксантиноксидазе [24]. Белки МЖГМ составляют не более 4% от общего количества белков козьего молока. Несмотря на невысокое содержание, их функциональная активность высока и включает участие в мембранном и белковом обмене, передаче сигналов между клетками и иммунных функциях [23]. Гликаны на гликозилированных белках действуют как рецепторы-приманки для патогенов в желудочно-кишечном тракте (ЖКТ), ограничивают их адгезию к слизистой оболочке и предотвращают их пролиферацию [25]. Ксантиноксидаза, бутирофилин, MUC1, лактадгерин, CD14 и toll-подобные рецепторы 1 и 4 обладают антимикробными свойствами. Остеопонтин выравнивает Th1- и Th2-иммунные реакции, контролируя продукцию цитокинов [23]. Лактадгерин, в изобилии присутствующий в МЖГМ козы, поддерживает гомеостаз кишечного эпителия и репарацию слизистой оболочки ЖКТ, а также обладает мощным противовирусным действием [25].

Цельное козье молоко содержит холестерин, который является ключевым компонентом клеточных мембран и предшественником биологически важных веществ – стероидных гормонов, оксистеролов, витамина D и желчных кислот. Желчь, синтезируемая в печени, состоит из желчных кислот и холестерина и играет главную роль в переваривании и всасывании жира в тонкой кишке [26].

Таким образом, ЖГ козьего молока является не только донатором энергии. Многочисленные компоненты МЖГМ обладают разносторонними физиологическими эффектами.

Козье и коровье молоко имеют относительно сопоставимое общее количество жира и профиль жирных кислот (ЖК) – короткоцепочечных ЖК (КЦЖК), а также длинноцепочечных насыщенных ЖК, в том числе пальмитиновой кислоты в sn-2-положении, и ненасыщенных ЖК [21]. Исключение составляет более высокое содержание среднецепочечных ЖК (СЦЖК) с длиной цепи 6-10 углеродных атомов, которые присутствуют в количестве 15-18% от всех жиров в козьем молоке (в коровьем молоке – 5-9%), и ЖК с разветвленной цепью (ЖКРЦ), таких как 4-метил- и 4-этил-октановые кислоты. СЦЖК легче высвобождаются и всасываются в ЖКТ, являясь быстрым источником энергии [21], тогда как ЖКРЦ необходимы для функционирования бактериальных мембран микробиоты кишечника и, как показано на животной модели, играют активную роль в уменьшении воспалительного процесса в кишечнике [27].

Углеводный компонент

Основным углеводом козьего молока является лактоза, содержание которой в среднем на 10% ниже, чем в коровьем молоке [12]. В козьем молоке присутствуют олигосахариды (ОГ). По сравнению с молоком других млекопитающих их количество превалирует. Например, концентрация ОГ в козьем молоке в 10 раз выше, чем в коровьем. Козье молоко содержит 2'-фукозил-лактозу (2'-FL), 3'- и 6'-галактозиллактозу, 3'- и 6'-сиалил-лактозу и лакто-N-нео-тетраозу [29].

Особенности детских смесей на основе цельного козьего молока

Как было сказано выше, использование цельного козьего молока для производства детской смеси позволяет улучшить ее белковый, жировой и углеводный состав. Безусловно, необходима адаптация смеси к составу ГМ по основным пищевым веществам, витаминам, макро- и микронутриентам. Поскольку важные нутриенты ГМ присутствуют в козьем молоке, решение этой задачи облегчается.

Так, в козьем молоке и ГМ жировая фракция представлена ЖГ, сопоставимыми по размеру с ЖГ коровьего молока. Как упоминалось ранее, МЖГМ в цельном козьем молоке имеет большую толщину, чем у других видов животных, включая коровье молоко [20]. Эта особенность играет важную роль в сохранении МЖГМ в процессе производства детской смеси. Сухой молочный порошок получают из цельного молока на производстве, применяя методы пастеризации, гомогенизации и распылительной сушки. Тогда как в сухом козьем молоке, полученном из цельного сырого козьего молока, присутствуют не только фрагменты МЖГМ, но и некоторые ЖГ сохраняют МЖГМ. Кроме того, обработка козьего молока приводит к увеличению количества ЖГ с адсорбированными на их поверхности мицеллами казеина в сухом козьем молоке по сравнению с сырым козьим молоком. При этом размеры мицелл казеина и их распределение идентичны в цельном сыром и сухом козьем молоке.

Детские смеси на основе растительных масел в качестве основного источника липидов и не обогащенные МЖГМ по сравнению со смесью на основе цельного козьего молока имеют различия в составе. В них содержится недостаточно фосфолипидов и холестерина, а также отсутствует пальмитиновая кислота в sn-2-позиции. Источником фосфолипидов в таких смесях в основном является лецитин сои или подсолнечника, который используется в качестве эмульгатора [33] и, как правило, содержит более низкие уровни сфингомиелина и фосфотидилсерина и более высокие – фосфотидилхолина, фосфотидилэтаноламина и фосфотидилинозитола, чем в ГМ [34]. Тогда как фрагменты МЖГМ в смеси на основе цельного козьего молока являются источником необходимых фосфолипидов.

В состав детской смеси необходимо включение источников пальмитиновой кислоты, которая выполняет в организме ребенка важные функции. Пальмитиновая кислота является ключевым компонентом мембранных, секреторных, транспортных липидов и играет основную роль в пальмитировании белка и сигнальных молекул. Пальмитирование повышает гидрофобность белков и способствует их локализации в липидном бислое мембран клеток, способствует облегчению внутриклеточного транспорта белков между компартментами мембраны клетки и межбелковым взаимодействиям [35].

Основным растительным источником пальмитиновой кислоты в природе служит пальмовое масло. Следует отметить, что для детских смесей используют не само пальмовое масло, а пальмовый олеин — одну из фракций пальмового масла. Пальмовый олеин получают из легкоплавкой фракции масла плодов пальмового дерева и обычно добавляют в детские смеси для достижения уровня пальмитиновой кислоты в пределах диапазона его содержания в ГМ. В ГМ пальмитиновая кислота является доминирующей и составляет 15,4–29% от уровня всех ЖК, при этом до 70% пальмитиновой кислоты находится в центральной позиции (или в sn-2-положении) молекулы глицерола [36]. Тогда как большая часть пальмитиновой кислоты в пальмовом масле находится в sn-1,3-положении в молекуле глицерола, что может снижать эффективность ее всасывания. Для увеличения доли пальмитиновой кислоты в sn-2-положении пальмовое масло должно подвергаться ферментации. В результате ферментации образуется структурированное пальмовое масло, содержащее пальмитиновую кислоту в sn-2-положении. Структурированное пальмовое масло вводится в состав некоторых детских смесей [37]. Таким образом, детские смеси, жировая композиция которых представлена растительными маслами, имеют разное содержание пальмитиновой кислоты в sn-2-положении в зависимости от вида добавляемых масел.

Другим природным источником пальмитиновой кислоты в sn-2-позиции является молочный жир. В детских смесях с использованием цельного козьего молока без изменения соотношения сывороточного белка к казеину определяется от 12,3% до 17,0% всей пальмитиновой кислоты и до 40% пальмитиновой кислоты в положении sn-2. Общее количество пальмитиновой кислоты в смеси соответствует нижнему уровню концентрации в ГМ. В сравнении с ГМ содержание пальмитиновой кислоты в sn-2-положении примерно вдвое меньше, но значительно выше, чем в смесях на основе растительных масел, в которых ее уровень составляет около 8%. Аналогичное использование жира коровьего молока в детских смесях приводит к сопоставимым уровням пальмитиновой кислоты с ГМ [34, 38].

Таким образом, включение цельного козьего молока в детские смеси является естественным и альтернативным способом повышения уровня пальмитиновой кислоты в sn-2-положении.

Цельное козье молоко имеет более широкий диапазон ЖК по сравнению с растительными маслами. Растительные масла не содержат КЦЖК и СЦЖК (за исключением кокосового масла), а также ЖК с нечетным числом атомов углерода в цепи, источниками которых является козье молоко [32]. КЖЦК и СЦЖК являются приоритетными источниками энергии у детей первого года жизни, особенно первых 6 месяцев, что связано с особенностями переваривания жира у детей в этом возрасте. Из-за низкой активности панкреатических ферментов ключевую роль в переваривании жира играет желудочная липаза, которая инициирует переваривание триглицеридов в положении sn-1 или sn-3 в желудке и остается активной в кишечнике [25]. КЦЖК и СЦЖК перевариваются без участия панкреатической липазы. Расположенные в позициях sn-1,3 в молекуле глицерола под воздействием желудочной липазы они быстро высвобождаются в желудке, всасываются в виде свободных ЖК в кишечнике и транспортируются в печень, где подвергаются митохондриальному β-окислению до ацетил-КоА, являющегося промежуточным субстратом в биосинтезе других ЖК и кетоновых тел [35]. Таким образом, КЖЦК и СЦЖК могут предотвратить окисление полиненасыщенных жирных кислот (ПНЖК), которые в меньшей степени будут использоваться для производства энергии, а в большей – для синтеза длинноцепочечных ПНЖК (ДЦ ПНЖК). Это способствует увеличению накопления ДЦ ПНЖК в активно развивающейся нервной ткани, в частности, в головном мозге и сетчатке глаза ребенка [38]. Так, в клиническом исследовании Gianni с соавт. показано, что добавление молочного жира к детской смеси на основе растительных масел привело к увеличению эндогенного превращения ПНЖК в омега-3 ЖК с более высоким общим уровнем омега-3, а также докозагексаеновой (ДГК) и докозапентаеновой кислот в мембранах эритроцитов у детей, получающих эту смесь по сравнению с детьми, вскармливаемыми смесью, содержащей только растительные масла [38].

Также проведены исследования, показывающие влияние КЦЖК и СЦЖК на программирование метаболизма ребенка. Так, в проспективном когортном исследовании с участием новорожденных была установлена обратная корреляционная связь между концентрацией КЦЖК (в частности, бутирата) в ГМ и риском ожирения, а также связанных с ним метаболических расстройств до двухлетнего возраста [39]. На животных моделях продемонстрировано, что потребление СЦЖК в раннем возрасте уменьшает негативное влияние диеты с высоким содержанием жиров, в частности на снижение чувствительности клеток к инсулину и накопление жира у взрослых особей [32].

Кроме того, в составе цельного козьего молока присутствуют β-кетокислоты. Β-кетокислоты, а также кетоновые тела, являющиеся продуктами метаболизма свободных ЖК цельного козьего молока, – основные донаторы энергии для растущего головного мозга ребенка. Энергия, получаемая при окислении кетоновых тел и β-кетокислот, необходима между кормлениями и особенно в период более длительного ночного голодания [34]. Показано, что у детей, находящихся на грудном вскармливании, уровень кетонов в плазме крови выше, чем у детей на искусственном вскармливании смесями на основе коровьего молока [34]. Таким образом, содержание β-кетокислот в козьем молоке, а также КЦЖК, СЦЖК и их дотация детям являются несомненным преимуществом, способствующим кетогенезу и улучшению жирового обмена. Дополнение детских смесей этими компонентами потенциально оказывает благотворное влияние как на неврологическое развитие, в том числе головного мозга, так и на профилактику избыточной массы тела и ожирения и может изменить метаболический фенотип ребенка [34].

Важно отметить, что в детских смесях цельное козье или коровье молоко не может быть использовано в качестве единственного источника липидов из-за низкого содержания по сравнению с ГМ мононенасыщенных ЖК, ПНЖК и ДЦ ПНЖК – олеиновой, линолевой и α-линолевой кислот, ДГК и арахидоновой кислот (АК) соответственно. Для соответствия профилю ЖК ГМ необходимо вводить в состав смеси растительные масла. Используя комбинацию растительных масел и молочного жира из цельного козьего молока, удается получить профиль и уровень ненасыщенных ЖК, сравнимый с ГМ [32, 37].

Как показано выше, цельное козье молоко содержит ОГ. Известно, что ОГ ГМ обладают рядом положительных для организма эффектов: предотвращают адгезию патогенов к слизистой оболочке кишечника, модулируют иммунитет и функции иммунных клеток, снижая риск формирования бактериальных, вирусных, паразитарных инфекций, некротического энтероколита, а также избирательно стимулируют рост бифидобактерий и формируют состав кишечной микрофлоры [40]. Исследования in vitro показали, что 3'- и/или 6'-сиалил-лактоза, полученные из козьего молока, преимущественно служат субстратом для бифидобактерий, выделенных из кишечной микробиоты младенцев [41]. Однако ОГ, присутствующие в цельном козьем молоке, отличаются меньшим количеством и разнообразием по сравнению с ГМ. Это диктует необходимость дополнения детской смеси ОГ или пребиотиками, повторяющими функции ОГ ГМ.

Новая смесь для здоровых детей

Новый продукт, детская смесь Bebelac Gold, производится на основе цельного козьего молока с сохранением естественного соотношения сывороточного белка и казеина 20:80, а также жирового компонента козьего молока. С целью адаптации белкового компонента в состав смеси введены необходимые аминокислоты. Низкое содержание αs1-казеина в смеси обусловливает образование мягкого сгустка в желудке, обеспечивающего легкую доступность для протеаз и переваривание. Жировой компонент смеси представлен молочным жиром и комбинацией растительных масел. Молочный жир, полученный из цельного козьего молока, полностью повторяет профиль его ЖК и является источником КЦЖК, СЦЖК, а также пальмитиновой кислоты в sn-2-позиции. Дополнение маслами необходимо для соответствия ГМ по содержанию прежде всего ПНЖК и ДЦ ПНЖК, которых недостаточно в козьем молоке.

Углеводный компонент смеси Bebelac Gold представлен лактозой (66% от общего количества углеводов), ОГ и дополнен пребиотиками – короткоцепочечными галактоолигосахаридами и длинноцепочечными фруктоолигосахаридами (scGOS/lcFOS). Пониженное содержание лактозы способствует облегчению нагрузки на незрелую ферментативную систему ребенка первых месяцев жизни. Введенные в состав смеси пребиотики scGOS/lcFOS в соотношении 9:1 повторяют структуру и функцию ОГ ГМ. Предполагается, что пребиотические и противопатогенные свойства естественных ОГ дополнят scGOS/lcFOS. Перспективным направлением предстоящих клинических исследований станет получение доказательств возможной синергии естественных олигосахаридов козьего молока и добавленных функциональных ингредиентов (пребиотических олигосахаридов).

Таким образом, детская смесь Bebelac Gold, созданная на основе цельного козьего молока, имеет определенное преимущество по белковому и жировому составу по сравнению со смесями, в основе жирового компонента которых используются только растительные масла. Смесь полностью адаптирована по составу к ГМ и рекомендуется в качестве основного источника питания здоровых детей первого года жизни, у которых вскармливание ГМ невозможно.

Заключение

Использование цельного козьего молока для производства детских смесей с сохранением естественного соотношения сывороточного белка к казеину 20:80 позволяет наиболее точно соответствовать разнообразному составу жира ГМ, а также его сложной структуре и благодаря МЖГМ иметь улучшенный белковый состав.

Последние исследования демонстрируют, что помимо ДЦ ПНЖК, липиды МЖГМ, в частности фосфолипиды, цереброзиды, ганглиозиды, холестерин, сфингомиелин, играют ключевую роль в развитии мозга и улучшают когнитивные функции у детей в возрасте 12-18 месяцев, включая внимание и речь [14, 22]. Кроме того, активно развивающийся мозг ребенка потребляет ежедневно до 74% от общей энергии, получаемой им с рационом питания [44]. В этой связи энергия компонентов козьего молока – β-кетокислот, КЦЖК, СЦЖК и кетоновых тел – может оказаться особенно важной. Таким образом, включение цельного козьего молока в состав детской смеси позволяет обогатить рацион питания ребенка биологически важными липидами и белками, выполняющими структурную и функциональную роль, а также донаторами энергии, что имеет решающее значение для оптимального развития головного мозга в раннем возрасте.

КОНФЛИКТ ИНТЕРЕСОВ. Статья подготовлена при участии компании ООО «Нутриция». Автор статьи подтвердила отсутствие конфликта интересов, о котором необходимо сообщить.

CONFLICT OF INTERESTS. The article was prepared with the participation of Nutricia LLC. The author of the article confirmed the absence of a conflict of interest, which must be declared.

Литература/References

1. Prosser C. G. Compositional and functional characteristics of goat milk and relevance as a base for infant formula // J FoodSci. 2021; 86 (2): 257-265.
2. Hodgkinson A. J., Wallace O. A. M., Boggs I., Broadhurst M., Prosser C. G. Gastric digestion of cow and goat milk: Impact of infant and young child in vitro // Food Chem. 2017; 245: 275-281.
3. EFSA Panel on Dietetic Products, Nutrition and Allergies Scientific opinion on the suitability of goat milk protein as a source of protein in infant formulae and in follow-on formulae // EFSA J. 2012; 10: 2603.
4. Lönnerdal B. Infant formula and infant nutrition: Bioactive proteins of human milk and implications for composition of infant formulas // Am. J. Clin. Nutr. 2014; 99: 712-717.
5. Delplanque B., Gibson R., Koletzko B., Lapillonne A., Strandvik B. Lipid quality in infant nutrition: Current knowledge and future opportunities // J. Pediatr. Gastroenterol. Nutr. 2015; 61: 8-17.
6. Grant C., Rotherham B., Sharpe S., Scragg R., Thompson J., Andrews J., Wall C., Murphy J., Lowry D. Randomized, double-blind comparison of growth in infants receiving goat milk formula versus cow milk infant formula // J. Paediatr. Child Health. 2005; 41: 564-568.
7. Zhou S. J., Sullivan T., Gibson R. A., Lönnerdal B., Prosser C. G., Lowry D. J., Makrides M. Nutritional adequacy of goat milk infant formulas for term infants: A double-blind randomised controlled trial // Br. J. Nutr. 2014; 111: 1641-1651.
8. Selvaggi М., Laudadio V., Dario C., Tufarelli V. Major proteins in goat milk: an updated overview on genetic variability // Mol Biol Rep. 2014; 41: 1035-1048.
9. Farrell H. M., Jimenez-Flores R., Bleck G. T., Brown E. M. et al. Nomenclature of the proteins of cows’ milk-sixth revision // J. Dairy Sci. 2004; 87: 1641-1674.
10. Masoodi T. A., Shafi G. Analysis of casein alpha S1 & S2 proteins from different mammalian species // Bioinformation. 2010; 4 (9): 430-435.
11. Marletta D., Criscione A., Bordonaro S., Guastella A. M., D’Urso G. Casein polymorphism in goat’s milk // Lait. 2007; 87: 491-504.
12. Ceballos L. S., Morales E. R., Advare G. T., Castro J. D., Marinez L. P., Sampelayo M. R. S. Composition of goat and cow milk produced under similar conditions and analyzed by identical methodology // Journal of Food Compositionand Analysis. 2009; 22: 322-329.
13. Wang Y., Eastwood B., Yang Z., de Campo L., Knott R., Prosser C., Hemar Y. Rheological and structural characterization of acidified skim milks and infant formulae made from cow and goat milk // Food Hydrocolloids. 2019; 96: 161-170.
14. Hodgkinson A. J., McDonald N. A., Krivits L. J., Hurford D. R., Fahey S., Prosser C. Allergic responses induced by goat milk alphaS1-casein in a murine model of gastrointestinal atopy // Journal of Dairy Science. 2012; 95: 83-90.
15. Vita D., Passalacqua G., Di Pasquale G., Caminiti L., Crisafulli G., Rulli I., Pajno G. B. Ass’s milk in children with atopic dermatitis and cow’s milk allergy: crossover comparison with goat’s milk // Pediatr Allergy Immunol. 2007; 18: 594-598.
16. Koletzko S., Niggemann B., Arato A., Dias J. A., Heuschkel R., Husby S., Mearin M. L., Papadopoulou A., Ruemmele F. M., Staiano A., Schäppi M. G., Vandenplas Y. Diagnostic approach and management of cow’s-milk protein allergy in infants and children: ESPGHAN GI Committee practical guidelines // J Pediatr Gastroenterol Nutr. 2012; 55: 221-229.
17. Gallier S., Vocking K., Post J. A., Van De Heijning B., Acton D., Van Der Beek E. M., Van Baalen T. A novel infant milk formula concept: Mimicking the human milk fat globule structure // Colloid Surf. B. 2015; 136: 329-339.
18. Tomotake H., Okuyama R., Katagiri M. et al. Comparison between Holstein cow’s milk and Japanese-Saanen goat’s milk in fatty acid composition, lipid digestibility and protein profile // Biosci. Biotechnol. Biochem. 2006; 11 (70): 2771-2774.
19. Heid H. W., Keenan T. W. Intracellular origin and secretion of milk fat globules // Eur J Cell Biol. 2005; 84 (2-3): 245-58.
20. El-loly M. M. Composition, Properties and Nutritional Aspects of Milk Fat Globule Membrane – a Review // Pol. J. Food Nutr. Sci. 2011; 61 (1): 7-32.
21. Bernard L., Bonnet M., Delavaud C., Delosiere M., Ferlay A., Fougere H., Graulet B. Milk fat globule in ruminant: Major and minor compounds, nutritional regulation and differences among species // Eur. J. Lipid Sci. Technol. 2018; 120: 1700039.
22. Li F., Wu S. S., Berseth C. L., Harris C. L., Richards J. D., Wampler J. L., Zhuang W., Cleghorn G., Rudolph C. D., Liu B., et al. Improved Neurodevelopmental outcomes associated with bovine milk fat globule membrane and lactoferrin in infant formula: A randomized, controlled trial // J. Pediatr. 2019; 215: 24-31.
23. Hernell O., Timby N., Domellöf M., Lönnerdal B. Clinical benefits of milk fat globule membranes for infants and children // J. Pediatr. 2016; 173: S60-S65.
24. Cebo C., Caillat H., Bouvier F., Martin P. Major proteins of the milk fat globule membrane // J. Dairy Sci. 2010; 93: 868-876.
25. Singh H., Gallier S. Nature’s complex emulsion: The fat globules of milk // Food Hydrocolloid. 2017; 68: 81-89.
26. Molinero N., Ruiz L., Sanchez B., Margolles A., Delgado S. Intestinal bacteria interplay with bile and cholesterol metabolism: Implications on host physiology // Front. Physiol. 2019; 10: 185.
27. Dingess K. A., Valentine C. J., Ollberding N. J., Davidson B. S., Woo J. G., Summer S., Peng Y. M., Guerrero M. L., Ruiz-Palacios G. M., Ran-Ressler R. R., et al. Branched-chain fatty acid composition of human milk and the impact of maternal diet: The Global Exploration of Human Milk (GEHM) Study // Am. J. Clin. Nutr. 2017; 105: 177-184.
28. Chilliard Y., Rouel J., Leroux M. Goat’s alpha-s1 casein genotype influences its milk fatty acid composition and delta-9 desaturation ratios // Anim. Feed Sci. Technol. 2006; 131 (3): 474-487.
29. Silanikove N., Leitner G., Merin U., Prosser C. Recent advances in exploiting goat’s milk: quality, safety and production aspects // Small Rumin. Res. 2010; 89: 110-124.
30. Coleman R. A., Lewin T. M., Muoio D. M. Physiological and nutritional regulation of enzymes of triacylglycerol synthesis // Annu. Rev. Nutr. 2000; 20: 77-103.
31. Dong X., Zhou S., Mechref Y. LC-MS/MS analysis of emethylated free oligosaccharides and N-glycans derived from human, bovine, and goat milk samples // Electrophoresis. 2016; 37: 1532-1548.
32. Meyrand M., Dallas D. C., Caillat H., Bouvier F. et al. Comparison of milk oligosaccharides between goats with and without the genetic ability to synthesize αs1-casein // Small Ruminant Res. 2013; 113 (2-3): 411-420.
33. Gallier S., Tolenaars L., Prosser C. Whole Goat Milk as a Source of Fat and Milk Fat Globule Membrane in Infant Formula // Nutrients. 2020; 12 (11): 3486.
34. Hageman J. J. J., Danielsen M., Nieuwenhuizen A. G., Feitsma A. L., Dalsgaard T. K. Comparison of bovine milk fat and vegetable fat for infant formula: Implications for infant health // Int. Dairy J. 2019; 92: 37-49.
35. Zheng L., Fleith M., Giuffrida F., O’Neill B. V., Schneider N. Dietary polar lipids and cognitive development: A narrative review // Adv. Nutr. 2019; 10: 1163-1176.
36. Innis S. M. Palmitic acid in early human development // Crit. Rev. Food Sci. Nutr. 2015; 56: 1952-1959.
37. Bronsky J., Campoy C., Embleton N., Fewtrell M., Mis N. F., Gerasimidis K., Hojsak I., Hulst J., Indrio F., Lapillonne A., et al. Palm Oil and Beta-palmitate in Infant Formula: A Position Paper by the European Society for Paediatric Gastroenterology, Hepatology, and Nutrition (ESPGHAN) Committee on Nutrition // J. Pediatr. Gastroenterol. Nutr. 2019; 68: 742-760.
38. Delplanque B., Gibson R., Koletzko B., Lapillonne A., Strandvik B. Lipid quality in infant nutrition: Current knowledge and future opportunities // J. Pediatr. Gastroenterol. Nutr. 2015; 61: 8-17.
39. Prentice P. M., Schoemaker M. H., Vervoort J., Hettinga K., Lambers T. T., van Tol E. A. F., Acerini C. L., Olga L., Petry C. J., Hughes I. A., et al. Human milk short-chain fatty acid composition is associated with adiposity in infants // J. Nutr. 2019; 149: 716-722.
40. Leong А., Liu Z., Almshawit H., Zisu B., Pillidge C. et al. Oligosaccharides in goats’ milk-based infant formula and their prebiotic and anti-infection properties // British Journal of Nutrition. 2019; 122 (4): 441-449.
41. Quinn E. M., Slattery H., Thompson A. P., Kilcoyne M., Joshi L., Hickey R. M. Mining milk for factors which increase the adherence of Bifidobacterium longum subsp. infantis to intestinal cells // Foods. 2018; 7 (12): 196.
42. Lee H., Padhi E., Hasegawa Y., Larke J., Parenti M., Wang A., Hernell O., Lönnerdal B., Slupsky C. Compositional dynamics of the milk fat globule and its role in infant development // Front. Pediatr. 2018; 6: 313.
43. Комарова О. Н. Влияние длинноцепочечных полиненасыщенных жирных кислот на развитие ребенка // Медицинский совет. 2020; 10: 9-15. [Komarova O. N. Influence of long-chain polyunsaturated fatty acids on child development // Meditsinskiy sovet. 2020; 10: 9-15.]
44. He X., Parenti M., Grip T., Domellöf M., Lönnerdal B., Hernell O., Timby N., Slupsky C. M. Metabolic phenotype of breast-fed infants, and infants fed standard formula or bovine supplemented formula: A randomized controlled trial // Sci. Rep. 2019; 9: 339.

ФГАОУ ВО РНИМУ им. Н. И. Пирогова Минздрава России, Москва, Россия

Контактная информация: komarovadoc@yandex.ru

Возможные преимущества цельного козьего молока в детских адаптированных смесях для здорового ребенка/ О. Н. Комарова
Для цитирования: Комарова О. Н. Возможные преимущества цельного козьего молока в детских адаптированных смесях для здорового ребенка // Лечащий Врач. 2021; 9 (24): 9-14. DOI: 10.51793/OS.2021.24.9.002
Теги: дети, вскармливание, молочная смесь, микробиота кишечника