Коррекция гиперпролактинемии у пациентов, принимающих антипсихотические препараты

В настоящее время ассортимент терапевтических средств для лечения психических заболеваний достаточно широк, однако работа над созданием новых препаратов не прекращается. Интерес к разработке новых средств обусловлен, главным образом, необходимостью минимизировать хорошо известные побочные эффекты антипсихотической терапии, в том числе метаболические и нейроэндокринные.

Расстройства со стороны эндокринной системы, такие как гирсутизм, аменорея, гинекомастия, галакторея, сексуальные дисфункции, ожирение, возникающие на фоне приема психотропных препаратов, привлекали внимание специалистов не одно десятилетие. Однако большую обеспокоенность вызывали экстрапирамидные нарушения (неврологические осложнения, проявляющиеся двигательными нарушениями), и именно они корректировались большинством врачей, тогда как осведомленность о нейроэндокринных нежелательных явлениях не способствовала активным действиям по их устранению [1, 2]. Только в 90-е годы, с появлением новой группы атипичных антипсихотических препаратов, у которых экстрапирамидные проявления были нивелированы, и с глобальной сменной курса в психиатрии, когда задачей терапии стало не только купирования психопатологической симптоматики, но и улучшение качества жизни больных, проблема нейроэндокринных побочных эффектов выступила на первый план [3].

Гиперпролактинемия (ГПРЛ) – один из наиболее распространенных побочных эффектов при назначении антипсихотической терапии [4]. Так, при краткосрочной терапии повышение уровня пролактина наблюдается у 80% пациентов [5] и на фоне поддерживающего лечения – у 30–70% [6, 7]. ГПРЛ способствует развитию галактореи и сексуальной дисфункции, бесплодия, ожирения, а при длительной персистенции повышает риск социально значимых заболеваний, таких как остеопороз, сердечно-сосудистые расстройства, злокачественные новообразования [8, 9].

Недавние работы по изучению влияния ГПРЛ на течение шизофренического процесса показали, что повышение концентрации пролактина в сыворотке крови может вызывать дистресс и стать причиной стигматизации, а также вызывать краткосрочные и долгосрочные последствия для социального функционирования пациента. В частности, сексуальные дисфункции, ассоциированные с ГПРЛ, вызывают трудности в формировании и поддержании эмоциональных связей, которые приводят к изоляции и углублению негативных проявлений, что в целом отрицательно сказывается на течении заболевания [10-12]. Кроме того, ГПРЛ связана с формированием депрессивной симптоматики у пациентов, страдающих шизофренией, что ведет к ухудшению терапевтического прогноза [13]. Стоит также отметить, что ассоциированные с ГПРЛ побочные эффекты являются причиной отказа от лечения антипсихотиками у 36% мужчин и у 19% женщин [14].

Таким образом, столь значимое влияние повышения уровня пролактина на качество жизни, социальное функционирование, течение основного заболевания и развитие ряда соматических заболеваний, ведущих к инвалидности и уменьшению продолжительности жизни данной категории пациентов, диктует необходимость разработки алгоритмов выявления данного расстройства и его своевременной и грамотной коррекции. [15]

Пролактин и предпосылки развития гиперпролактинемии

Пролактин – это пептидный гормон, состоящий из 199 аминокислотных остатков и секретирующийся в лактотрофных клетках передней доли гипофиза. В крови пролактин находится в нескольких изоформах: мономерная (23 кДа), димерная (48-56 кДа) и полимерная (150 кДа), но активной является только мономерная форма, и именно ее повышенное содержание определяет развитие клинических проявлений ГПРЛ [16].

Секреция пролактина находится под сложным нейроэндокринным контролем, в котором участвуют нейромедиаторы, биологически активные нейропептиды и гормоны периферических эндокринных желез [1]. Главным физиологическим пролактин-ингибирующим фактором является дофамин, который вырабатывается в гипоталамическом тубероинфундибулярном дофаминергическом тракте, в медиобазальной области гипоталамуса [17, 18]. Дофамин оказывает пролактин-ингибирующее действие на уровне аденогипофиза через систему высокоспецифичных рецепторных структур, расположенных на мембранах лактотрофов. Активация D1-рецепторов стимулирует аденилатциклазу, тогда как активация D2-рецепторов угнетает ее. Дофамин и его агонисты стимулируют D2-рецепторы, что приводит к ингибированию аденилатциклазы, уменьшению к��личества внутриклеточного циклического аденозинмонофосфата (цАМФ) с соответствующим снижением высвобождения и секреции пролактина [17].

Локализация рецепторов к пролактину определяет его биологические свойства и эффекты. Так, к спектру его действия относятся влияние на репродукцию и лактацию, водно-солевой обмен, морфогенез и рост, обмен веществ, поведенческие реакции, иммунорегуляцию, а также на эктодерму и кожу [1]. Увеличение уровня пролактина может происходить под влиянием физиологических факторов: беременность, половой акт, кормление грудью, стресс, тепловые процедуры, большие физические нагрузки, причем длительная ГПРЛ в норме наблюдается только при беременности и в период кормления грудью.

Синдром гиперпролактинемии (СГП) — патологическое состояние, характеризующееся наличием в сыворотке крови повышенного содержания пролактина и соответствующими клиническими проявлениями. Патологическое повышение уровня пролактина отмечается при первичном гипотиреозе, так как избыточное содержание тиролиберина стимулирует его синтез; при первичных заболеваниях гипоталамуса и аденогипофиза, когда нарушается нейрогормональная обратная связь между этими структурами; и, конечно, при применении различных лекарственных средств, в частности, при терапии нейролептиками, когда в результате блокады D2-рецепторов в тубероинфундибулярной области происходит снижение уровня гипоталамического дофамина, что приводит к неконтролируемому усилению секреторной функции лактотрофных клеток [1].

Влияние антипсихотических препаратов на секрецию пролактина

Общим биохимическим свойством всех нейролептиков является их способность блокировать постсинаптические дофаминергические рецепторы. Препараты, вызывающие выраженные нейроэндокринные побочные эффекты, связанные, в частности, с увеличением выработки пролактина и снижением содержания гормона роста, функциональными нарушениями в гипоталамо-гипофизарно-тиреоидной (ГГТ) и гипоталамо-гипофизарно-гонадной (ГГГ) системах, оказывают выраженное блокирующее действие на D2-рецепторы в тубероинфундибулярной системе головного мозга [1]. Помимо блокады D2-рецепторов они сходным образом воздействуют и на другие подтипы дофаминовых рецепторов (D1-, D3-, D4-), а также серотониновые, гистаминовые, мускариновые, адренергические и холинергические рецепторы [18]. В патогенезе ГПРЛ имеет значение блокада антипсихотическими препаратами не только D2-, но и серотониновых 5НТ2-рецепторов [19].

Современные антипсихотики имеют различный аффинитет к дофаминовым рецепторам, что отчасти определяет их различия в пролактогенной активности. Результаты проведенных исследований по оценке пролактин-стимулирующего эффекта позволяют установить следующую последовательность антипсихотических препаратов, по частоте развития медикаментозной ГПРЛ в сторону убывания: амисульпирид — сульпирид — рисперидон — галоперидол — оланзапин — клозапин — кветиапин — зипразидон — сертиндол — арипипразол. Так, по данным литературы, прием амисульприда вызывает развитие ГПРЛ в 80-100% случаев, рисперидона – в 35-94%, оланзапина – 3-52%; клозапина – в 4-12,5% случаев, зипразидона – в 2-8,5%, а терапия кветиапином не сопровождается изменениями уровня пролактина в крови [1, 20].

Нейролептическая ГПРЛ является дозозависимым побочным эффектом, большое значение имеет также и длительность терапии. Отмечается, что на фоне продолжительной терапии пролактин-стимулирующим антипсихотиком может происходить постепенная нормализации пролактина, вероятно, за счет адаптации D2-рецепторов к препарату, но в большинстве случаев уровень пролактина остается выше нормы [16]. Стоит отметить, что значительную роль играет также форма и способ применения лекарственных препаратов: при терапии пролонгированными препаратами (внутримышечные инъекции) высокий уровень пролактина может сохраняться даже через 6 месяцев после отмены [21].

Кроме того, исследователи указывают, что риск развития медикаментозной ГПРЛ значительно выше у женщин репродуктивного возраста, а также детей и подростков. В обоих случаях это связано с особой чувствительностью к пролактин-стимулирующей способности антипсихотических препаратов в связи с особенностями состояния ГГГ-оси.

Клинические проявления синдрома гиперпролактинемии

• Нарушения половых функций у женщин. Повышение уровня пролактина вызывает торможение секреции ФСГ и ЛГ, приводящее к развитию синдрома гипогонадизма. Эти гормональные изменения приводят к нарушению менструального цикла: аменорее, опсоменорее, олигоменорее, ановуляторным циклам, менометроррагиям, укорочению лютеиновой фазы и бесплодию. Аменорея, чаще всего вторичная, нередко является первым симптомом ГПРЛ и встречается в 30-70% случаев [22, 23]. Синдром гиперпролактинемии может также сопровождаться нарушением либидо [16].
• Нарушения половых функций у мужчин. Обусловленное пролактином снижение уровней, пиков секреции и активности гонадотропин-релизинг-гормонов приводит к уменьшению концентрации ЛГ, ФСГ и тестостерона. Пролактин, воздействуя на яички, вызывает снижение сперматогенеза и активности сперматозоидов [24], приводящее к бесплодию у мужчин даже при сохраненной сексуальной функции. Kotin J. и Buvant J. среди обследованных больных с повышенным уровнем пролактина выявили у мужчин импотенцию в 80% случаев, отмечая при этом задержку эякуляции, болезненность при оргазме или его отсутствие [1].
• Галакторея. Интермиттирующая или постоянная галакторея может наблюдаться как у мужчин, так и у женщин. Интенсивность выделений может варьировать от одиночных капель при сильном надавливании на молочные железы, обильных выделений при легкой пальпации желез до спонтанных [16]. У мужчин также может наблюдаться гинекомастия. Истинная галакторея является единственным патогномоничным, но не облигатным симптомом синдрома ГПРЛ. Она может регистрироваться и при сохраненном ритме менструаций. Стоит отметить, что процент женщин, получающих антипсихотическую терапию, у которых наблюдается аменорея, примерно в два раза больше женщин с галактореей, находящихся на психиатрическом лечении [17].
• Психические нарушения. Для пациентов с ГПРЛ характерны астения, снижение настроения (депрессия), сужение круга интересов и когнитивные нарушения. Прогрессирование этих симптомов на фоне приема психотропных средств может ухудшить течение основного заболевания [16].
• Другие проявления. У больных могут наблюдаться кожные симптомы в виде акне, а также гирсутизм. Недостаточность эстрогенов при ГПРЛ у женщин является также причиной повышения массы тела и задержки жидкости. Недостаточная секреция ФСГ, ЛГ и эстрогенов на фоне длительной гиперпролактинемии в ряде случаев приводит к развитию остеопороза [16, 25].

Клиническая картина синдрома ГПРЛ может отличаться в зависимости от вида антипсихотической терапии. У женщин на фоне купирующего лечения нейролептическими препаратами в основном отмечаются нарушения менструального цикла, галакторея, снижение либидо, а также нагрубание и болезненность молочных желез, хотя, например, на терапии кветиапином изменений в молочных железах не наблюдается. У мужчин клиническая структура синдрома включает снижение либидо при терапии всеми нейролептиками, нарушение эректильной и эякуляторной функций при терапии рисперидоном, амисульпридом и галоперидолом, а также галакторею и гинекомастию при терапии рисперидоном и галоперидолом [16].

Наличие клинических признаков повышения уровня пролактина дает возможность поставить диагноз синдрома ГПРЛ. У некоторых пациентов, однако, лабораторное повышение уровня пролактина не сопровождается клиническими проявлениями. Бессимптомная ГПРЛ является поводом для внимательного наблюдения за такими пациентами, так как развитие поздних проявлений ГПРЛ не исключается [26, 27].

Методы коррекции нейролептической гиперпролактинемии

Согласно рекомендациям европейских экспертов по лечению пациентов с повышенным уровнем пролактина, находящихся на антипсихотической терапии, при уровне пролактина выше 50 нг/мл (1000 мЕд/л) или клинических симптомах ГПРЛ следует, в зависимости от конкретного случая, сократить дозу исходного нейролептика, добавить препарат с известной способностью уменьшать уровень пролактина (арипипразол) или перейти на препарат с меньшим профилем влияния на уровень пролактина. В случаях тяжелой ГПРЛ с уровнем пролактина >100 нг/мл (2000 мЕд/л), даже при отсутствии клинических проявлений, лечебное вмешательство необходимо в целях снижения риска развития остеопороза, сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний [28]. Отечественные психиатры Л.Н. Горобец и Г.Э. Мазо в разработанных ими рекомендациях также отмечают необходимость назначения агонистов дофамина при клинических признаках ГПРЛ и неэффективности перевода на антипсихотические препараты с низкой пролактогенной активностью [20, 29].

Учитывая механизм развития медикаментозной и, в частности, нейролептической гиперпролактинемии в последнее время активно изучается эффективность коррекции данного побочного эффекта агонистами дофамина –основного ингибитора секреции пролактина. Препараты данной группы отличаются различной селективностью, продолжительностью действия, переносимостью и, конечно, удобством дозирования, что необходимо принимать во внимание при выборе корректирующей терапии [16].

Агонисты дофамина: выбор оптимального варианта корректирующей терапии

На данный момент разработаны три поколения агонистов дофаминовых рецепторов. К препаратам первого поколения относятся эрголиновые производные спорыньи, наибольшее распространение из которых в психиатрической практике получил бромокриптин, стимулятор центральных и периферических дофаминовых рецепторов короткого действия [16]. Несмотря на достаточно хорошую эффективность, подтвержденную большим опытом применения препарата, бромокриптин демонстрирует ряд недостатков, которые снижают приверженность терапии. Так, короткая продолжительность пролактин-ингибирующего действия обусловливает необходимость приема препарата 2–3 раза в сутки, а неселективность действия (помимо D2-рецепторов бромокриптин взаимодействует с α-1-адренорецепторами, серотониновыми и D1- рецепторами) определяет высокую частоту и широкий спектр побочных эффектов. Нежелательные явления наблюдаются у 23% больных, и вынуждают 12% пациентов прервать лечение [4].

Несовершенство первого поколения аналогов дофамина стало причиной дальнейших научных поисков и создания препаратов второго поколения—хинаголид и третьего поколения — каберголин, селективных в отношении D2-рецепторов и отличающихся большей эффективностью и лучшей переносимостью. Каберголин (оригинальный каберголин – Достинекс^®) является производным эрголина с высокоселективным, мощным и пролонгированным пролактин-ингибирующим действием, обусловленным прямой стимуляцией D2-рецепторов лактотрофных клеток гипофиза [7, 8]. Данные собственных исследований показали, что эффективность каберголина и бромокриптина в целом сопоставимы, но каберголин обладает перед бромокриптином рядом неоспоримых преимуществ:

• Более выраженное влияние на уровень пролактина, что проявляется в снижении показателей гормона у всех больных;
• Более гармоничная редукция клинических и гормональных проявлений синдрома ГПРЛ;
• Более удобный режим дозирования – всего 1–2 раза в неделю (снижение уровня пролактина в плазме отмечается уже через 3 часа после приема каберголина и сохраняется в течение 7–28 дней),что позволяет снизить суточную фармакологическую нагрузку больного и обеспечивает его комплаентность;
• Незначительное количество побочных эффектов, что также способствует приверженности терапии [1].

По данным зарубежных и отечественных исследований, эффективность терапии каберголином в отношении синдрома ГПРЛ колеблется в пределах 63–85 % [30–33]. Более того, каберголин эффективен в 90% случаев у пациентов, резистентных к бромокриптину [4].

Таким образом, учитывая критерии эффективности в отношении подавления секреции пролактина, селективности и длительности действия, переносимости и удобства дозирования, в настоящее время Достинекс^® можно отнести к препаратам первого выбора для коррекции синдрома ГПРЛ в психиатрической практике. Использование данного препарата как корректора позволяет минимизировать или полностью устранить проявления гипогонадизма, что наиболее актуально для пациентов пубертатного возраста, а также нормализовать менструальный цикл у женщин. Применение каберголина для лечения и профилактики сексуальных нарушений, вызванных ГПРЛ, может повысить комплаентность и качество жизни пациентов с психическими заболеваниями, снизив риск отказа от терапии антипсихотиками. Хорошая переносимость, отсутствие обострения психического заболевания в период коррекции нейролептической ГПРЛ, более редкие побочные эффекты по сравнению с препаратами предыдущего поколения позволяют также увеличить приверженность пациента как основной, так и корректирующей терапии [4].

Клинические доказательства эффективности и безопасности применения Достинекс^® для коррекции нейролептической ГПРЛ

Количество работ по изучению эффективности использования агонистов дофамина для коррекции синдрома ГПРЛ у пациентов, принимающих антипсихотики, пока не так велико, но данные выполненных отечественных и зарубежных исследований демонстрируют успешность использования агонистов дофамина, в частности каберголина, для коррекции гиперпролактинемии без отрицательного влияния на психотическую симптоматику. Полученные результаты дают возможность рекомендовать каберголин (Достинекс

^®) в качестве препарата выбора для коррекции нейроэндокринных нарушений, возникающих на фоне антипсихотической терапии [29, 30, 33, 34].

R. Cavallaro и соавт. провели пилотное исследование [35] применения небольших доз каберголина (0,125–0,250 мг в неделю) в течение 8 недель для коррекции ГПРЛ, вызванной приемом рисперидона у пациентов с шизофренией. Применение каберголина нормализовало уровень пролактина в сыворотке крови у 58% больных к концу 8 недели терапии, и обострения шизофренического процесса ни у одного больного не наблюдалось.

Работа O. Yunilaynen и соавт. [34] с участием 84 пациентов с антипсихотической гиперпролактинемией продемонстрировала, что применение каберголина (от 0,25 до 3 мг) в неделю нормализует уровень пролактина у 95% больных, причем через три месяца после отмены каберголина уровень пролактина оставался нормальным у 71% участников. Нормализация пролактина закономерно приводила к уменьшению ассоциированных с гиперпролактинемией симптомов, таких как нарушения менструального цикла, галакторея, нарушение полового влечения и оргастическая дисфункция.

Отечественные исследователи В.С. Буланов и соавт. [29] выполнили оценку эффективности каберголина (Достинекс^®) при различных вариантах длительной антипсихотической терапии. В клиническом исследовании приняли участие 122 пациента, находящиеся на терапии антипсихотическими препаратами первого и второго поколения, как в виде монотерапии, так и в сочетанном виде. В ряде случаев в качестве аугментации больные получали и антидепрессанты. Частота встречаемости гиперпролактинемии в исследованной выборке больных составила 75,4%. Примечательно, что при анализе частоты формирования синдрома ГПРЛ было выявлено значимое преобладание данного синдрома при терапии двумя и более антипсихотиками. Для коррекции СНГП всем пациентам назначался каберголин (Достинекс

^®) в средней дозировке 0,77±0,26 мг 1 раз в неделю, и средняя продолжительность терапии составила 1,3±0,28 мес. Эффективность стандартного курса коррекции каберголином составила 77,6-86,7% при всех вариантах основного лечения. В процессе корректирующей терапии Достинекс^® отмечалось значимое снижение уровня пролактина в большинстве случаев до нормативных значений, а также выраженное уменьшение клинической симптоматики, связанной с повышенным уровнем пролактина: галактореи, нарушений менструального цикла и эякуляции, снижения либидо и эректильной функции, а также увеличения массы тела и повышения аппетита.

Безопасность применения каберголина (Достинекс^®) была подтверждена в рамках долгосрочного исследования L. Glassner и соавт. [36]. Препарат в средней дозе 2,13±0,09 мг в неделю назначали больным шизофренией с целью коррекции ГРПЛ, а после нормализации уровня пролактина доза корректора снижалась до 1 мг в неделю. Средняя длительность терапии каберголином на фоне основной терапии рисперидоном составила 788,5±162,5 сут. Исследователи отметили хорошую переносимость каберголина (Достинекс^®). Побочных эффектов и обострения психотической симптоматики не наблюдалось.

Интересно также, что систематический обзор, проведенный в 2011 году, позволил заключить, что применение каберголина (Достинекс^®) предпочтительнее бромокриптина с точки зрения эффективности и безопасности [37].

Способ применения и дозы

Начальная доза Достинекс® составляет 0,5 мг в неделю в один прием (1 таблетка 0,5 мг) или в два приема (по ½ таблетки 0,5 мг, например, в понедельник и четверг). Повышение недельной дозы должно проводиться постепенно – на 0,5 мг с месячным интервалом до достижения оптимального терапевтического эффекта. Терапевтическая доза обычно составляет 1 мг в неделю, но может колебаться от 0,25 до 2 мг в неделю. Максимальная доза не должна превышать 4,5 мг в неделю. [38]

Заключение

Синдром гиперпролактинемии является частым и достаточно хорошо изученным побочным эффектом антипсихотической терапии. К сожалению, его диагностике до сих пор уделяется недостаточное внимание, хотя длительно персистирующая гиперпролактинемия приводит к развитию серьезных осложнений, социальной дезадаптации пациентов, снижению качества их жизни и ухудшению течения основного заболевания. Рекомендации научного сообщества и данные клинических исследований указывают на необходимость коррекции ГПРЛ, особенно у пациентов с выраженными клиническими проявлениями, высокими цифрами пролактина и находящихся на комбинированной антипсихотической терапии. Достинекс®, препарат третьего поколения агонистов дофамина, обладает высокой селективностью действия, удобством применения, доказанной высокой эффективностью и благоприятным профилем безопасности, что позволяет определить его как препарат первой линии для корректирующей терапии у больных с клиническими проявлениями ГПРЛ (галактореей, нарушениями менструального цикла, сексуальными расстройствами и др.), принимающих антипсихотические средства. Немаловажно также, что применение Достинекс® способствует соблюдению режима приема основной терапии и повышению уровня комплаентности у пациентов с психическими заболеваниями.

Литература

1. Проблема гиперпролактинемии при терапии антипсихотическими препаратами у психически больных [Электрон.Ресурс] // Гранат. -2015. — URL: http://www.moscom-psy.com/articles/problema_giperprolaktinemii_pri_terapii_antipsikhoticheskimi_preparatami_u_psikhicheski_bolnykh/ (дата обращения 02.06.2022)
2. Доровских И.В., Шайдеггер Ю.М., Павлова Т.А., Танкова О.И. Новые стратегии коррекции нежелательных нейроэндокринных явлений психофармакотерапии // Эффективная фармакотерапия. 2020. Т. 16. № 14. С. 12–20.
3. Горобец Л. Н. Нейроэндокринные побочные эффекты антипсихотических препаратов: итоги и перспективы // ПФБН. 2008. №1-2-1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/neyroendokrinnye-pobochnye-effekty-antipsihoticheskih-preparatov-itogi-i-perspektivy (дата обращения: 12.06.2022).
4. Горобец Л.Н., Мазо Г.Э. Гиперпролактинемия при использовании антипсихотиков второго поколения: принципы профилактики, диагностики и коррекции. Обозрение психиатрии и медицинской психологии имени В.М.Бехтерева. 2017;(1):63-69.
5. Laita P., Cifuentes A., Doll A. et al. Antipsychotic-related abnormal involuntary movements and metabolic and endocrine side effects in children and adolescents.—J Child AdolescPsychopharmacol.—2007.—Vol. 17.—P. 487-502.
6. Bushe C., Shaw M., Peveler R. A review of the association between antipsychotic use and hyperprolactinaemia.—J Psychopharmacol.—2008.— Vol. 22.—P. 46-55
7. Inder W.J., Castle D. Antipsychotic-induced hyperprolactinaemia.—Aust N Z J Psychiatry.— 2011.—Vol.45.—P.830-837
8. Montejo A.L. Prolactin awareness: an essential consideration for physical health in schizophrenia.—Eur. Neuropsychopharmacol.—2008.— Vol.18, Suppl. 2,—P. 101-130.
9. Lally J., MacCabe J.H. Antipsychotic medication in schizophrenia: a review.—Br. Med. Bull.—2015.—Vol. 114.—P. 169–179
10. Alpay M.A., Tutuncu R., Oner I. et al. Relationship between plasma levels of prolactin and the severity of negative symptoms in patients with schizophrenia.—Bull.Clin. Psychopharmacol.—2015.—Vol. 25.—P. 27-37.
11. Montalvo I., Gutierrez-Zotes A., Creus M. Increased prolactin levels are associated with impaired processing speed in subjects with early psychosis. Plos One. February.—2014.—Vol. 9, Issue 2.—P. 1-9.
12. Park Y.W., Kim Y., Lee J.H. Antipsychotic-induced sexual dysfunction and its management.—World J. Mens. Health.—2012.—Vol.30.—P. 153-159
13. Мазо Г.Э., Никифорова Ю.С., Щедрина Л.В. Влияние депрессии при шизофрении на уровень BDNF. Журнал Психиатрия и Психофармакотерапия» им. П.Б. Ганнушкина.—2015.—том 17.—№1.—С. 12-17.
14. Montejo A.L., Majadas S., Rico-Villademoros F. et al., for the Spanish Working Group for the Study of Psychotropic-Related Sexual. Frequency of sex- ual dysfunction in patients with a psychotic disorder re- ceivingantipsychotics.—J Sex Med.—2010.—Vol. 7—P. 2013.
15. Fagiolini A., Montejo A.L., Thomas P. et al. Physi- cal health considerations in psychiatry: views on recognition, monitoring and management.—Eur Neuropsychopharmacol.—2008.—Vol.18.—P. 10.
16. Горобец Л.Н., Мазо Г.Э. Нейроэндокринные дисфункции при использовании психофармакотерапии: клиника, диагностика, факторы риска и коррекция // Журнал неврологии и психиатрии имени С.С.Корсакова. — 2014. — Том 114, №10. — С. 122-130.
17. Вакс В.В. Гиперпролактинемия: причины, клиника, диагностика и лечение // ConsiliumMedicum. 2001. Т. 3. №11. С. 516-524.
18. White F.J., Wang R.Y. Differential aspects of classical and atypical antipsychotic drugs on A9 and A10 dopamine neurons // Science. 1983. 221. P. 1054-1057.
19. Saller C.F., Crupryna M.J., Salama A.I. 5HT2-receptor blokade by ICI 169,369 and other 5HT2-antagonists modulates the effects of D2-dopamine receptor blockade // J. Pharmacol. Exp. Ther. 1990. Vol. 253. P. 1162.
20. Диагностика и лечение психических и наркологических расстройств: современные подходы. Сборник методических рекомендаций / сост. Н.В. Семенова, под общ. ред. Н.Г. Незнанова. — СПб.: Издательско-полиграфическая компания «КОСТА», 2018. — 448 с.
21. Marinis T.D., Saleem P.T., Glue P. et al. Switching to Long-Acting Injectable Risperidone is Beneficial with Regard to Clinical Outcomes, Regardless of Previous Conventional Medication in Patients with Schizophrenia. Pharmacopsychiatry 2007; 40: 6: 257—263.
22. Baptista T., Reyes D., Hernandez L. Antipsychotic drugs and reproductive hormones: relationship to body weight regulation // Pharmacol. Biochem. Behav. 1999. 62(3). Р. 409-417.
23. Dickson R.A., Glazer W.M. Neuroleptic-induced hyperprolactinemia // Schizophr. Res. 1999. Vol. 35 (Suppl.). P. 75-86.
24. Rogol A.D., Ben-David M., Sheats R. et al. Charge properties of human pituitary and amniotic fluid prolactins // Endocr. Res. Commun. 1975. 2. P. 379-402.
25. Klebanski A., Biller B.M.K., Rosenthal D. Effect of prolactin and estrogen deficiency in amenorrheic bone loss // Clin. Endocrinol. Metab. 1988. Vol. 67. P. 124-130.
26. David S.R., Taylor C.C., Kinon B.J. et al. The effects of olanzapine, risperidone, and haloperidol on plasma prolactin levels in patients with schizophrenia. Clin Ther 2000; 22: 1085—1096.
27. Kinon B.J., Gilmore J.A., Liu Н. et al. Hyperprolactinemia in response to antipsychotic drugs: characterization across comparative clinical trials. Psychoneuroendocrinology 2003; 28: 69—82
28. Montejoa A.L., Arango C., Bernardo M. et al. Spanish consensus on the risks and detection of antipsychotic drug-related hyperprolactinaemia // Rev. Psiquiatr. SaludMent. (Barc.). 2016. Vol. 9. № 3. P. 158–173.
29. Буланов В.С., Горобец Л.Н., Литвинов А.В. Синдром нейролептической гиперпролактинемии у больных с параноидной шизофренией и его коррекция каберголином // Современная терапия психических расстройств. 2016. № 1. С. 17–23.
30. Горобец Л.Н., Буланов В.С. Место карбеголина (достинекса) в корректирующей терапии синдрома нейролептической гиперпролактинемии // Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина. – 2010. – Т. 12, № 3. – С. 28–32.
31. De Rosa M., Zarrilli S., Vitale G. et al. Six Months of Treatment with Cabergoline Restores Sexual Potency in Hyperprolactinemic Males: An Open Longitudinal Study Monitoring Nocturnal Penile Tumescence // Clin Endocrinol Metab. – 2003. – Vol. 89 (2). – P. 621–625.
32. Di Sarno A., Landi M.L., Cappabianca P. et al. Resistance to cabergoline as compared with bromocriptine in hyperprolactinemia: prevalence, clinical definition, and therapeutic strategy // The Journal of Clinical Endocrinology & Metabolism. – 2001. – Vol. 86, No 6. – Р. 5256–5261.
33. Gillam M.P., Middler S., Freed D.J. et al. The novel use of very high doses of cabergoline and a combination of testosterone and an aromatase inhibitor in the treatment of a giant prolactinoma // J Clin Endocrinol Metab. – 2002. – Vol. 87, No 10. – Р. 235.
34. Yunilaynen O, Starostina E, Dzeranova L, Baranov P, Dedov I. Efficacy and safety of longterm cabergoline treatment of antipsychotic-induced hyperprolactinemia (naturalistic study). EurPsychiatry. 2016; 33: S230.
35. Cavallaro R., Cocchi F., Angelone S. M. et al. Cabergoline treatment of risperidone-induced hyperprolactinemia: a pilot study // J Clin Psychiatry. – 2004, Feb. – Vol. 65 (2). – Р. 187–190.
36. Glassner L, Pharm DC, Biederman J. Treatment of risperidone-induced hyperprolactinemia with a dopamine agonists in children. J Child Adolescent Psychopharm 2004; 11 (4): 316–21.
37. Dos Santos Nunes V., El Dib R., Boguszewski C.L., Nogueira CR. Cabergoline versus bromocriptine in the treatment of hyperprolactinemia: a systematic review of randomized controlled trials and meta-analysis. Pituitary. 2011; 14(3): 259-265.
38. Инструкция по медицинскому применению лекарственного препарата Достинекс® П N013905/01

Служба медицинской информации: Medinfo.Russia@Pfizer.com
Доступ к информации о рецептурных препаратах Pfizer в России: www.pfizermedinfo.ru

Copyright 2022 Пфайзер Россия. Все права защищены. Информация предназначена только для специалистов здравоохранения Российской Федерации.

OOO «Пфайзер Инновации»:
123112, г. Москва, Пресненская наб., д. 10, БЦ «Башня на Набережной»
Тел.: +7 495 287 50 00. Факс: +7 495 287 53 00.
PP-DOS-RUS-0717 27.06.2022