Клиническое значение показателей микробицидной системы лейкоцитов у больных Астраханской риккетсиозной лихорадкой детей

Астраханская риккетсиозная лихорадка (АРЛ) по МКБ-10 код А77.8 — природно-очаговое острое инфекционное заболевание, характеризующееся высокой лихорадкой, наличием первичного аффекта с регионарным лимфаденитом, полиморфной экзантемой с геморрагическим компонентом.

Природа АРЛ была установлена в 1990 г. после выделения двух штаммов риккетсий из крови больных Астраханской лихорадкой и штаммов риккетсий из клещей Rhipicephalus pumilio

, собранных с собак, ежей и кошек в различных районах Астраханской области. После изучения возбудителя молекулярно-генетическими методами было показано, что риккетсии, вызывающие АРЛ, по генетическим свойствам могут быть отнесены к генотипу Rickettsia conorii и ближе всего стоят к возбудителю пятнистой лихорадки в Израиле [1, 2].

Источником и резервуаром возбудителя АРЛ является взрослый клещ Rhipicephalus рumilio, а также его нимфа. Заразность клеща является пожизненной. Больной человек не заразен и не может служить источником инфекции. Механизм передачи — трансмиссивный, заражение человека происходит при укусе клеща. Возможно заражение контактным путем при попадании гемолимфы раздавленного клеща на слизистые оболочки глаз или носа [3].

Среди детского населения чаще болеют дошкольники и младшие школьники, что объясняется большей частотой контакта данных возрастных групп с домашними животными (собаками, кошками), являющимися переносчиками клещей. Преимущественно болеют дети из сельских районов Астраханской области, они составляют 95% всех заболевших детей. Отмечается четко выраженная эндемичность заболевания в районах Астраханской области, расположенных в Волго-Ахтубинской пойме. Очаг инфекции в городе может быть приурочен к ограниченной территории (например, к одному двору), так как клещ является однохозяинным паразитом. Заболеваемость АРЛ протекает в виде сезонных эпидемий, которые наблюдаются ежегодно с апреля по октябрь, пик числа заболевших регистрируется в августе-сентябре (71,87%). Такая картина связана с нарастанием численности клещей и их активизацией в данный период [4].

В месте укуса клеща возбудитель вызывает патологический процесс в коже — первичный аффект. Он появляется за 5–6 дней до лихорадки и представляет собой воспалительный участок с быстро наступающим некрозом в центре, где потом образуется коричневая корочка.

Из первичного аффекта риккетсии заносятся в регионарную лимфатическую систему, что сопровождается развитием лимфаденита.

Преодолевая лимфатический барьер, возбудитель попадает в кровяное русло, что приводит к поражению капилляров, артериол, венул с развитием диссеминированного тромбоваскулита. В клинике это проявляется розеолезно-папулезными высыпаниями на коже. На участках сыпи развивается васкулит, выраженность которого зависит от сроков заболевания. При появлении геморрагических элементов возникают периваскулярные диапедезные кровоизлияния. К началу выздоровления в эпидермисе пролиферируют базальные кератоциты, развивается гиперпигментация в результате распада эритроцитов, гемоглобина [5–7].

У детей фагоцитоз и обеспечивающие его завершенный характер микробицидные системы (МС) лейкоцитов катионные белки, миелопероксидаза (МП), тест восстановления нитросинего тетразолия (НСТ-теста) имеют особое иммунологическое значение и оказывают влияние на течение и исход заболевания. Катионные белки (КБ) в малых концентрациях стимулируют, а в больших подавляют основные биохимические процессы в клетках очага воспаления, что дает основание относить КБ к медиаторам воспаления. При воспалительном процессе КБ способны высвобождаться во внеклеточную среду и участвовать в резорбции иммунных комплексов и обезвреживании внеклеточно расположенных бактерий и вирусов, вызывая в дальнейшем выход МП из нейтрофилов. Это приводит к внутриклеточному уменьшению содержания КБ и МП [8, 9].

МП является важной составной частью антимикробной активности фагоцитов, а механизм ее бактерицидного действия состоит в галогенезировании белков бактерий. Как показатель активности нейтрофилов МП может служить маркером интенсивности воспалительного процесса [10, 11]. НСТ-тест используется в педиатрии как информативный показатель в оценке итоговой реакции, отражающей бактерицидные свойства нейтрофилов и завершенность фагоцитоза.

Супрессия МС получила название гранулоцитопатии и приводит к резкому снижению неспецифической резистентности организма. Нейтрофилы утрачивают способность накапливаться в очагах воспаления и остаются такими же, как и в норме [12].

Эти данные еще недостаточно обсуждены в отечественной литературе, и значение их состоит в том, что они открывают новые возможности в распознавании причин затяжных и рецидивирующих воспалительных процессов, летальных исходов у детей с нормальными физиологическими и иммунологическими показателями.

В имеющейся литературе нет сведений о степени участия МС гранулоцитов в патогенезе АРЛ. Исследования в этом направлении необходимы для дальнейшей разработки иммунопатогенеза, а также дополнительных критериев диагностики и совершенствования патогенетической терапии АРЛ у детей.

Целью настоящего исследования было установить клинико-диагностическое значение цитохимических показателей лейкоцитов периферической крови (КБ, МП, НСТ-теста) для оценки степени тяжести, прогнозирования течения АРЛ у детей.

Характеристика детей и методы исследования

Исследование КБ, МП, НСТ-теста проводилось у 250 больных АРЛ в возрасте до 14 лет, лечившихся в ГБУЗ «Областная инфекционная клиническая больница им. А. М. Ничоги» г. Астрахани. У 19,2% (от общего количества больных) АРЛ протекала в легкой, у 54,4% в среднетяжелой, у 26,4% — в тяжелой форме. Критерием тяжести заболевания являлась выраженность симптомов интоксикации и лихорадки. В группу контроля вошло 50 детей в возрасте до 14 лет, не болевших инфекционными заболеваниями в течение последних трех недель. Сбор материала от лиц группы контроля проводился в детских учреждениях, травматологических стационарах.

Этиологическая расшифровка АРЛ осуществлялась с помощью реакции непрямой иммунофлюоресценции (РНИФ).

Критериями включения в исследование являлись: госпитализация в стационар с диагнозом АРЛ, длительность заболевания не более 3 дней, добровольное согласие родителей ребенка.

Клиническим материалом для лабораторного определения КБ, МП, НСТ-теста являлась периферическая кровь, получаемая общепринятым методом. Взятие крови от больных АРЛ проводилось при поступлении больного в стационар (1–3 день заболевания), в динамике на 7–10 день госпитализации и перед выпиской из стационара (конец 3-й недели).

Для определения КБ лейкоцитов применялась методика [13] при внесении изменений в окраску ядер и оценку реакции [14]. Результаты оценивали по проценту положительно реагирующих лейкоцитов. Дополнительно определялись коэффициенты 1 и 2. Коэффициент 1 (К-1) — соотношение лейкоцитов с высокой и умеренной активностью катионных белков. Коэффициент 2 (К-2) — процент лейкоцитов с высокой активностью катионных белков от общего количества положительно реагирующих лейкоцитов.

Определение МП проводили бензидиновым способом. Мазок периферической крови фиксировался спирт-формалином в течение 10 сек, промывался проточной водой и обрабатывался рабочим реактивом в течение 20 мин (20 мг бензидина растворить в 6,0 мл 96% спирта и добавить 4 мл дистиллированной воды). Перед использованием к полученному раствору добавляли 1 каплю 3% перекиси водорода, после чего мазок промывался проточной водой и докрашивался в течение 5 мин сафранином. Результаты оценивались по тем же параметрам, что и катионные белки.

Определение НСТ-теста проводилось методом [15], в спонтанном и стимулированном эндотоксином вариантах. В силиконированную пробирку вносили 0,1 крови, взятой из пальца, и 0,025 мл раствора гепарина (из расчета 20–25 ЕД на 1 мл крови). Добавляли 0,2% раствор НСТ — 0,1 мл. Содержимое перемешивали пипетированием. Инкубировали в термостате при температуре 37 °C 15 минут в стаканчике с водой, затем смесь стояла при комнатной температуре 15 минут, смешивалась и готовился мазок. Фиксировали спирт-формалином и докрашивали сафранином. Показатель активности определяли по числу формазанположительных нейтрофилов на 100 нейтрофилов. По разнице вариантов НСТ-теста (спонтанного и стимулированного эндотоксином) судили о величине фагоцитарного резерва (ФР).

Статистическая обработка полученных данных проводилась с использованием компьютерных программ MS Excel 2003 (Microsoft, США) и Statistica 7.0 (StatSoft, США).

Результаты и обсуждение

В остром периоде АРЛ общее число положительно реагирующих на катионные белки лейкоцитов увеличивалось при легких формах болезни до 63,5 ± 0,9% (p < 0,001), средней тяжести до 64,0 ± 1,2% (p < 0,001), тяжелых до 80,2 ± 1,7% (p < 0,001) при величине показателя в группе контроля 56,9 ± 1,4%. В периоде реконвалесценции этот показатель при легких и среднетяжелых формах АРЛ приближался к величине показателя контроля и составлял 58,7 ± 1,4% и 60,5 ± 1,2%, а у больных, перенесших тяжелую форму АРЛ, превышал ее в 1,2 раза (табл. 1).

Для острого периода тяжелых форм АРЛ было характерно уменьшение количества лейкоцитов с высоким содержанием катионных белков с 36,2 ± 0,85% в контроле до 14,8 ± 0,9% (p < 0,001). Количество лейкоцитов с умеренным содержанием катионных белков увеличивалось до 54,6 ± 0,9%, а количество клеток с «выходом» катионных белков за пределы клетки — с 0,18 ± 0,006% в контроле до 10,8 ± 0,8% (p < 0,001; табл. 1). К-1 был сниженным в 6,5 раза, а К-2 в 3,4 раза по сравнению с контролем. При легких и среднетяжелых формах АРЛ изменения данных показателей были аналогичными, но выраженными в меньшей степени (табл. 1).

Анализ показателей общего количества положительно реагирующих и соотношения клеток с различным содержанием катионных белков дает основание считать, что именно нарушения соотношения клеток с различной активностью катионных белков лейкоцитов наиболее достоверно отражают процессы нарушений микробицидной системы лейкоцитов. В периоде реконвалесценции нормализации показателей не происходило, а К-1 и К-2 оставались сниженными по сравнению с группой контроля (табл. 1).

Величина показателя катионных белков имела прямую корреляционную связь с выраженностью лихорадки (r = 0,84; p < 0,05), продолжительностью течения заболевания (r = 0,65; p < 0,05).

В острый период тяжелых форм АРЛ общее количество лейкоцитов, содержащих миелопероксидазу, было снижено по сравнению с группой контроля с 93,6 ± 2,14 до 79,1 ± 1,6% (p < 0,001), а количество клеток с высоким содержанием миелопероксидазы с 72,8 ± 1,4% до 28,0 ± 0,1,4% (p < 0,001). В периоде реконвалесценции количество лейкоцитов, содержащих миелопероксидазу, снижалось, по сравнению с острым периодом, до 74,7 ± 1,3% и оставалось ниже, чем в группе контроля, а количество лейкоцитов с высоким содержанием миелопероксидазы составляло 32,6 ± 0,9%, что ниже показателя контроля в 2,2 раза (табл. 1).

Общие закономерности изменений показателей миелопероксидазы у больных легкими и среднетяжелыми формами АРЛ были аналогичными, но менее выраженными.

Количество клеток с умеренным содержанием миелопероксидазы было повышено во всех периодах заболевания и находилось в интервале 29,6–41,5%, в зависимости от степени тяжести заболевания, без нормализации показателя в периоде реконвалесценции. Более значительно менялось количество лейкоцитов с «выходом» миелопероксидазы за пределы клетки. Величина данного показателя в остром периоде тяжелых форм АРЛ 12,3 ± 1,2%, что выше показателя контроля в 58,6 раза (p < 0,001). В периоде реконвалесценции тяжелых форм АРЛ количество лейкоцитов с «выходом» миелопероксидазы за пределы клетки оставалось повышенным до 4,9 ± 0,5% (p < 0,001), по сравнению с показателем группы контроля. Нарушение в соотношении клеток с различной степенью активности миелопероксидазы находило отражение в величине коэффициентов. В остром периоде тяжелых форм АРЛ К-1 снижался до 0,72 (в 4,9 раза по сравнению с контролем), а К-2 до 35,4 (в 2,2 раза по сравнению с контролем). В периоде реконвалесценции К-1 оставался ниже контроля в 3,7 раза, а К-2 в 1,8 раза. Данные изменения могут быть обусловлены усиленным потреблением миелопероксидазы в процессе фагоцитоза и являться прогностическим признаком возможного течения заболевания. У больных с затяжным течением АРЛ на 3–4 неделе заболевания количество лейкоцитов, реагирующих на миелопероксидазу, составляло 75,9 ± 0,8%. Количество клеток с высокой активностью фермента уменьшалось до 23,4 ± 0,9%, с умеренной активностью увеличивалось до 45,9 ± 1,0%, с выходом миелопероксидазы — до 6,6 ± 0,7%. К-1 составлял 0,5, а К-2 — 30,8, что в 1,4 и 1,9 раза ниже, по сравнению с величинами данных коэффициентов у больных с острым течением тяжелых форм АРЛ. Величина показателя миелопероксидазы при тяжелых формах заболевания имела высокую обратную корреляцию с выраженностью лихорадки (r = –0,95; p < 0,05), продолжительностью заболевания (r = –0,83; p < 0,05).

Снижение величины К-1 и К-2, отражающих соотношение лейкоцитов с различной активностью миелопероксидазы, в остром периоде тяжелых форм АРЛ, лежит в основе вторичных гранулоцитопатий, оказывая влияние на течение заболевания.

Показатели НСТ-теста, отражающего интегральную способность к метаболической активации и микробицидности, варьировали на уровне, который значительно превышал контроль, и зависели от периода, степени тяжести болезни (табл. 2). В остром периоде АРЛ показатель спонтанного НСТ-теста был достоверно выше, по сравнению с показателем группы контроля, в 2,4–3 раза (p < 0,001; табл. 2). В периоде реконвалесценции этот показатель снижался по сравнению с показателем острого периода (p < 0,001), превышая показатель контроля в 1,7–2,2 раза (табл. 2). Фагоцитарный резерв нейтрофильных лейкоцитов при тяжелых формах АРЛ в течение всего заболевания был снижен до 8,1–8,5% по сравнению с контролем (p < 0,001; табл. 2).

У 27,3% больных с тяжелыми и 8,8% среднетяжелыми формами АРЛ, в остром периоде заболевания, отмечались отклонения показателей спонтанного НСТ-теста и фагоцитарного резерва от средних показателей в 2 и более раза в сторону снижения. Уменьшение показателей НСТ-теста и ФР расценивалось как функциональная недостаточность нейтрофильных гранулоцитов, влияющая на завершенность фагоцитоза, которая имела высокую обратную корреляционную связь с величиной показателя лихорадки (r = –0,72; p < 0,05) и длительностью болезни (r = –0,65; p < 0,05). Низкие показатели НСТ-теста и фагоцитарного резерва могут указывать на развитие гранулоцитопатий и у больных затяжным течением АРЛ характеризовались недостаточностью оксидазной микробицидной системы и миелопероксидазы (1-й вариант гранулоцитопатии) у 21,2% больных с тяжелыми и 5,1% среднетяжелыми формами АРЛ. У 6,1% больных с тяжелыми и 3,7% среднетяжелыми формами АРЛ недостаточность МС характеризовалась дефицитом оксидазной системы, снижением уровня МП и КБ (2-й вариант гранулоцитопатии). Механизм указанных нарушений при затяжном течении заболевания связан с отсутствием элиминации возбудителя из организма и истощением резервных возможностей гранулоцитов, а также установлением равновесия между постоянными, но слабыми антигенными стимулами и ответом защитных сил на них. Проведенные статистические сопоставления цитохимических показателей МС лейкоцитов дают основание предполагать, что нарушение активности даже одного из компонентов МС может привести к снижению фагоцитарной активности лейкоцитов, что влечет за собой снижение общей резистентности организма [16].

В качестве примера приводим собственные клинические наблюдения случаев АРЛ.

Больной У., 8 лет, клинический диагноз: АРЛ, типичная среднетяжелая форма, гладкое течение. Проживает в гиперэндемичном по АРЛ районе. Поступил в клинику на четвертый день болезни с направительным диагнозом АРЛ. Жалобы при поступлении: на повышение температуры тела до 39 °C, слабость, боль в суставах ног, сыпь. В эпиданамнезе имеется указание на контакт с животными, имеющими клещей. При осмотре: температура тела 37,4 °C, состояние средней тяжести, сознание ясное. Менингеальные симптомы отрицательные. На левом плече обнаружен первичный аффект. На коже туловища и конечностей обильная пятнисто-папулезная сыпь, с геморрагическим компонентом. Подмышечные лимфоузлы слева увеличены до 2 см в диаметре. Перкуторно над легкими звук легочный. Дыхание везикулярное, хрипов нет, число дыханий 17 в 1 минуту. Пульс ритмичный, 86 ударов в 1 минуту, удовлетворительного наполнения и напряжения. Границы относительной сердечной тупости в пределах возрастной нормы. Тоны сердца громкие, ритмичные. Язык умеренно обложен белым налетом. Слизистые ротоглотки обычной окраски. Живот мягкий, безболезненный при пальпации. Печень на 2 см ниже края реберной дуги. Селезенка не пальпируется. Симптом Пастернацкого отрицательный с обеих сторон. Мочеиспускание свободное, безболезненное. Стул оформленный. Клинический диагноз подтвержден нарастанием титра антител к риккетсиям Астраханского штамма в РНИФ (титр 1:40 на 4 день, 1:80 на 10-й день болезни). В общем анализе крови на 5-й день болезни: эритроциты — 3,88 × 10

¹²/л, гемоглобин — 131 г/л, цветовой показатель — 1,0, тромбоциты — 70‰ (267,4 × 10⁹/л), лейкоциты — 3,4 × 10⁹/л, эозинофилы — 1%, палочкоядерные нейтрофилы — 13%, сегментоядерные нейтрофилы — 60%, лимфоциты — 25%, моноциты — 1%, СОЭ — 11 мм/час. К 10-му дню болезни число лейкоцитов увеличилось до 6,9 × 109/л. Показатели МС лейкоцитов на 5-й день болезни КБ — 63%, К-1 — 0,4, К-2 — 29; МП — 74%, К-1 — 1,0, К-2 — 45; НСТ-тест — 29%, ФР — 12%. На 12-й день заболевания КБ — 61%, К-1 — 1,2, К-2 — 50, НСТ-тест — 22%, ФР — 9%. Проведенное лечение: дезинтоксикация перорально, азитромицин внутрь, Аскорутин, Пипольфен, поливитамины. На третий день терапии температура нормализовалась, на пятый — угасла сыпь. Выписан в удовлетворительном состоянии на 10-й день нормальной температуры, 17-й день болезни.

Больная Т., 13 лет, клинический диагноз: АРЛ, типичная тяжелая форма, осложненная кардиопатией, железодефицитной анемией. Госпитализирована на 6-й день заболевания с жалобами на лихорадку, сыпь. Болезнь началась остро с повышения температуры до 40 °C, слабости, двукратной рвоты, болей в икроножных мышцах. При поступлении состояние тяжелое, в сознании, менингеальные симптомы отрицательные. Температура — 38,3 °C. На спине справа в области лопатки обнаружен первичный аффект — папула с коричневой корочкой. На коже лица, туловища, конечностей обильная ярко-розовая пятнисто-папулезная сыпь с отдельными геморрагическими элементами. Подмышечные лимфоузлы справа увеличены до второго размера, чувствительны при пальпации. Перкуторно над легкими ясный легочный звук. Аускультативно — везикулярное дыхание, число дыханий 19 в 1 минуту. Пульс 99 ударов в 1 минуту. Границы относительной сердечной тупости не увеличены, тоны сердца приглушены, систолический шум на верхушке и в точке Боткина. Язык обложен белым налетом. Живот мягкий, безболезненный. Печень на 2 см выступает из-под края реберной дуги, селезенка не пальпируется. В общем анализе крови на 2-й день пребывания в стационаре (7-й день болезни): эритроциты — 2,98 × 10

¹²/л, гемоглобин — 98 г/л, цветовой показатель — 0,9, тромбоциты — 23‰ (67,54 × 10⁹/л), лейкоциты — 9,3 × 10⁹/л, эозинофилы — 2%, палочкоядерные нейтрофилы — 12%, сегментоядерные нейтрофилы — 44%, лимфоциты — 38%, моноциты — 4%, СОЭ — 16 мм/час. В динамике через 8 дней эритроциты повысились до 3,82 × 10¹²/л, гемоглобин до 101 г/л, тромбоциты до 103‰ (393,460 × 10⁹/л). Показатели МС лейкоцитов на 8-й день болезни: КБ — 40%, К-1 — 0,2, К-2 — 8,6; МП — 35%, К-1 — 0,32, К-2 — 16,9; НСТ-тест — 13%, ФР — 3,6%. На 23-й день заболевания показатель КБ составлял 35%, К-1 — 0,35, К-2 — 18,5; МП — 32%, К-1 — 0,5, К-2 — 23,2; НСТ-тест — 11%, ФР — 4%. При ЭКГ-исследовании на 16-й день болезни обнаружена синусовая аритмия, частичное нарушение внутрижелудочковой проводимости. Лабораторное обследование крови на группу респираторных вирусов, малярию, арбовирусы, гемокультуру дало отрицательные результаты. Подтверждение клинического диагноза было получено с помощью РНИФ, в которой после отрицательного результата на 8-й день болезни в динамике на 16-й день заболевания определены специфические антитела в титре 1:320. Проведенное лечение: доксициклин, дезинтоксикация внутривенно, Рибоксин, преднизолон в течение 3 дней, Циклоферон внутрь по схеме, 10% раствор хлористого кальция, витамины группы В. Температура нормализовалась на 8-й день, сыпь угасла на 9-й день лечения. Выписана на 32-й день заболевания в удовлетворительном состоянии. Приведенные в клиническом примере параметры показателей МС лейкоцитов свидетельствуют о наличии у больной вторичной гранулоцитопатии, характеризующейся дефицитом оксидазной системы, снижением уровня КБ и МП (2-й вариант гранулоцитопатии), что оказало влияние на длительность заболевания.

Выводы

• Тяжелые формы, затяжное течение АРЛ у детей сопровождаются супрессией микробицидной системы лейкоцитов и развитием вторичных гранулоцитопатий.
• Параметры дисбаланса катионных белков, миелопероксидазы, НСТ-теста лейкоцитов являются объективными критериями адаптационного синдрома, отражающего состояние системы фагоцитоза при АРЛ у детей, и могут рассматриваться как дополнительные критерии степени тяжести и прогнозирования течения заболевания.
• Включение пациента в группу исследования проводилось при наличии добровольного, информированного согласия законного представителя ребенка на медицинское вмешательство в соответствии со ст. 20, 22 Федерального Закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21.11.2011 г., № 323.

Проведение данного клинического исследования одобрено Региональным этическим комитетом ФГБОУ ВО АстГМУ МЗ РФ.

Литература

1. Tarasevich I. V., Makarova V. A., Fetisova N. F. et al. Studies of a «new» ricketsiosis «Astrakhan» spotted fever // Eur. J. Epidemiol. 1991. Vol. 7 (3). P. 294–298.
2. Тарасевич И. В. Современное представление о риккетсиозах // Клиническая микробиология и антимикробная химиотерапия. 2005. Т. 7 (2). С. 119–128.
3. Углева С. В., Буркин А. В., Шабалина С. В. Клинико-эпидемиологические аспекты Астраханской риккетсиозной лихорадки // Инфекционные болезни. 2008. Т. 6 (1). С. 35–40.
4. Углева С. В., Шабалина С. В., Покровский В. И. Итоги и перспективы изучения клещевых трансмиссивных лихорадок (на примере Астраханской риккетсиозной лихорадки) // Инфекционные болезни. 2016. Т. 14 (4). С. 5–10.
5. Алтухов С. А. Характеристика кожных проявлений Астраханской лихорадки. Автореф. дисс. … к.м.н. Астрахаеь, 1995. 29 с.
6. Riley S. P., Goh K. S., Hermanas T. M. The Ricketsia conori autotrransporter protein scai promotes adherence to nonphagocytic mammalian cells // Infection and immunity. 2010. Vol. 5. P. 1895–1904.
7. Бедлинская Н. Г. Клинические особенности течения Астраханской риккетсиозной лихорадки в экзематозном периоде в зависимости от возраста // Архив внутренней медицины. 2012. № 3 (5). С. 27–29.
8. Королева О. И., Петрова Г. К., Шакирова Л. З. Прогностическое значение лизосомальных катионных белков оральных нейтрофилов при острой бронхолегочной патологии у подростков // Вопросы современной педиатрии. 2006. Т. 5 (1). С. 282–283.
9. Вишневецкая И. Ф., Морозова Ю. В., Карпенко С. Ф. Активность неферментных катионных белков при инфекциях вирусной и риккетсиозной этиологии / Материалы 3-го Ежегодного Всероссийского Конгресса по инфекционным болезням. 28–30 марта 2011. М., 2011. 69 с.
10. Arnhold J. Human myeloperoxidase in innate and ackuired immunity // Arch Biochem. Biophys. 2010. Vol. 500 (1). P. 92–106. https://doi. org/10. 1201/b16753–6.
11. Allen R. C. Myeloperoxidase selectively binds and selective kills microbes // Infect. Immunol. 2011. Vol. 79 (1). P. 474–485.
12. Алексеев Н. А. Клинические аспекты лейкопений, нейтропений и функциональных нарушений нейтрофилов. СПб: Фолиант, 2002. 416 с.
13. Пигаревский В. Е. Зернистые лейкоциты и их свойства. М.: Медицина, 1978. С. 33–34.
14. Вишневецкий Ф. Э., Вишневецкая И. Ф., Назарова Е. И. Клиническое значение цитохимического исследования неферментных катионных белков лейкоцитов периферической крови // Клиническая медицина. 1981. Т. 11. С. 88–91.
15. Park B. N., Fikrig S. M., Smithwick E. M. Infechion and nitrobluo tetrasolum reduction by neutrophils diagnostic aid // Lancet. 1968. V. 11. P. 532–534.
16. Молочный В. П., Солодовников О. Н. Микробицидная активность нейтрофильных лейкоцитов крови и цереброспинальной жидкости у детей, больных гнойными и серозными менингитами // Детские инфекции. 2012. Т. 11 (4). С. 16–19.

---

О. Г. Кимирилова¹, кандидат медицинских наук
Г. А. Харченко, доктор медицинских наук, профессор

ФГБОУ ВО АстГМУ МЗ РФ, Астрахань

¹ Контактная информация: 0lgakim@mail.ru

Клиническое значение показателей микробицидной системы лейкоцитов у больных Астраханской риккетсиозной лихорадкой детей/ О. Г. Кимирилова, Г. А. Харченко.

Для цитирования: Лечащий врач №11/2017; Номера страниц в выпуске: 32-36
Теги: инфекция, клещ, лейкоциты, гранулоцитопатия