Ожирение, антибиотики и кишечная микробиота — какова связь?

За последние несколько десятилетий распространенность ожирения в мире достигла масштабов эпидемии. В 2013 г. 36,9% взрослых мужчин и 29,8% женщин (возраст ≥ 20 лет) имели избыточный вес (индекс массы тела (ИМТ) 25–29,9 кг/м²) или ожирение (ИМТ ≥ 30 кг/м²) [1], а недавние анализы тенденций показывают, что число пациентов с избыточным весом или ожирением повсеместно продолжает расти [2]. Из-за многогранной природы ожирения нет единого или простого решения для борьбы с ним. Если тенденции набора веса, возникшие после 2000 г., сохранятся, вероятность достижения глобальной цели уменьшения ожирения практически равна нулю. В этом случае к 2025 г. глобальная распространенность ожирения достигнет 18% среди мужчин и превысит 21% среди женщин; тяжелое ожирение превысит 6% у мужчин и 9% у женщин [3]. Таким образом, необходимы новые наиболее результативные индивидуальные вмешательства для эффективной профилактики и лечения избыточного веса и ожирения.

Человеческий организм это не только его собственные органы и системы. Частью каждого из нас является и наш микробиом — триллионы микробов, которые живут в нашем кишечнике, на коже и в других местах. 90% клеток нашего организма принадлежат микробам. Количество микробных генов в нашем организме превосходит наши «собственные» гены в 100 раз. И большая часть этих микробов — не просто сквоттеры — они поселяются в наших телах и «не платят за квартиру». Они симбионты и выполняют важнейшие функции, такие как переваривание пищи, борьба с инфекциями, помощь в работе таких органов, как сердце, а также влияют на нашу диету и поведение. Проблемы возникают не с микробами, а с нарушениями естественной экологии нашего организма, которые приводят к болезням. Только когда сложившееся экологическое равновесие клеток нашего организма с триллионами микробов, живущих в нас и на нас, выходит из строя, возникает болезнь [4].

Исследования на животных и человеке показывают, что триллионы бактерий в кишечнике связаны с энергетическим гомеостазом [5, 6]. Кишечные бактерии ферментируют неперевариваемые углеводы, синтезируют из них короткоцепочечные жирные кислоты (КЖК) и аминокислоты и могут тем самым вносить «энергетический» вклад хозяину [7, 8]. Побочные продукты процесса бактериальной ферментации могут влиять на аппетит и повышать насыщение [9], также путем модуляции метаболизма желчных кислот [10] микробиота может «управлять» алиментарным ожирением, «увеличивая» калорийность потребляемой пищи [11, 12]. Кроме того, бактерии кишечника могут манипулировать вкусом индивидуума и его диетическими предпочтениями [13].

Бактерии освоили нашу планету для себя около трех миллиардов лет назад. Доктор M. J. Blaser очень интересно описывает это в своей книге «Missing microbes: How the overuse of antibiotics is fueling our modern plagues», которая вышла в 2014 г. и стала бестселлером: «Они (бактерии) сделали кислород, которым мы дышим, почву, поддерживают наши океаны. Медленно, неумолимо, посредством проб и ошибок на протяжении всего времени, они изобрели сложные и надежные системы обратной связи, которые по сей день поддерживают всю жизнь на Земле. Древние, но не примитивные, бактериальные клетки, самодостаточные существа — достигают различных форм и размеров и адаптируются практически к каждой экосистеме на Земле» [14]. От семидесяти до девяносто процентов всех клеток в организме человека являются бактериями, представленными более чем 10 000 различных видов. 99 процентов уникальных генов в наших телах являются бактериальными. Эта популяция из более чем 100 триллионов микроорганизмов составляет наш микробиом: коллекцию микробных сообществ, которая развилась вместе с homo sapiens, чтобы помочь организовать основные жизненные процессы, начиная с момента рождения.

Метаболические изменения могут быть вызваны первичным нарушением микробиоты [15], что связано с современными изменениями в физиологии человека [16, 17], которые инициируются внешними факторами. Эпидемиологические исследования с людьми показали, что лечение антибиотиками в течение первых шести месяцев жизни [18] или рождение ребенка путем кесарева сечения [19, 20] могут увеличить риск накопления избыточного веса в более позднем возрасте. Эти два вмешательства не имеют прямого влияния на потребление калорий или на метаболизм хозяина [21], но оказывают большое влияние на микробиом [16, 22]. Взаимополезные взаимодействия человека с собственными микробами могут быть изменены многими аспектами современного образа жизни, включая урбанизацию, международные путешествия и диетические изменения [23], а также антибиотики [24].

Микробиом играет важную роль в поддержании здоровья, особенно иммунитета и обмена веществ. Не исключено и то, что разрушение этого древнего равновесия может иметь серьезные последствия. Но это было последним в сознании людей, когда антибиотики, которые уничтожают бактерии или замедляют их рост, появились на сцене в 1940-х гг. Смертельные ранее болезни можно было предотвратить или вылечить. Хирургия стала намного безопаснее. Побочные эффекты у антибиотиков казались немногочисленными и незначительными. Сегодня антибиотики бесценны для лечения многих серьезных инфекций и продолжают спасать бесчисленные жизни. Побочные влияния от лечения антибиотиками на кишечную микрофлору варьируют от быстропроходящей самостоятельно «функциональной» диареи до опасного для жизни псевдомембранозного колита [25, 26]. Долгосрочные последствия изменений кишечного микробного пейзажа человека сложно выявить, но хронические состояния, такие как астма и атопические заболевания, зачастую связаны с использованием антибиотиков в детстве и изменениями вследствие этого микробиоты кишечника [27–29]. Многие химические превращения в кишечнике опосредованы специфическими микробными популяциями [30], что может провоцировать развитие рака [31, 32] и ожирения [33, 34], изменения в составе кишечной микрофлоры могут иметь и другие отсроченные серьезные последствия для здоровья [35]. Консеквенция даже одного курса антибиотиков на специфических микробных популяциях в естественных условиях может сохраняться в течение многих лет [36–38].

Проблема заключается не в использовании антибиотиков, а в их применении без показаний. В среднем американцы проводят около 30 курсов антибиотиков за 40 лет жизни. При этом за последние 5 десятилетий количество людей с избыточным весом увеличилась в 2 раза, а с ожирением более чем в 3 раза [39]. С избыточным весом и ожирением возникает повышенный риск серьезных заболеваний, таких как сердечные-сосудистые, онкологические и сахарный диабет. Marion Nestle, заведующая кафедрой исследований питания и пищевых продуктов в Нью-Йоркском университете и автор Food Policy, утверждает, что стоимость заболевания, связанного с ожирением, будет «астрономической» [40]. Например, детское ожирение представляет собой дорогостоящую эпидемию, которая затрагивает каждого пятого ребенка и может стоить 19 000 долл. США на одного больного, страдающего ожирением, в пожизненных медицинских расходах [41]. В 2016 г. было установлено, что у тучных австралийских дошкольников на 60% выше затраты здравоохранения по сравнению с детьми с нормальным весом, аналогичные финансовые затраты ожидаются в США и Великобритании [42]. А у взрослых пациентов ожирение может быть бременем для здравоохранения большим, чем курение [43].

Исследование когорты датских женщин выявило, что более 40% из них получали антибиотик хотя бы один раз во время беременности [44]. Было показано, что в дополнение к нарушению передачи микробиоты от матери к ребенку воздействие пренатального антибиотика влияло на весовые коэффициенты новорожденных, повышало риск ожирения и связанных с ним метаболических нарушений позже в жизни ребенка [45, 46].

Анализ базы данных уровня антибиотикорезистентности в США в 2010 г., содержащей информацию о более чем 70% американских рецептов [47], продемонстрировал широкое использование антибиотиков, особенно в младенчестве и детстве, которые существенно варьировали в зависимости от региона. Экстраполяция данных показывает, что в возрасте 2 лет в среднем один американский ребенок получил почти три курса антибиотиков (в основном для лечения острых инфекций ушей и верхних дыхательных путей), около десяти курсов в возрасте до 10 лет и ~ 17 курсов в возрасте до 20 лет. Хотя эти показатели поразительно высоки, они согласуются с предшествующими национальными обследованиями [48, 49]. Взаимосвязь между количеством назначаемых антибиотиков и уровнем ожирения в США представлена на рис. 1.

Как видно из рис. 1, в тех штатах, где чаще всего назначаются курсы антибиотикотерапии, проживают самые тучные люди.

В отличие от этого, в Швеции использование антибиотиков от младенцев до взрослых пациентов составляет ~ 40% от того количества, которое назначается в США [51]. Эта дихотомия предполагает, что большая часть предписанного использования антибиотиков у детей в США не нужна, это широко признано профессиональными органами, включая Американскую педиатрическую академию (American Academy of Pediatrics, AAP) [52] и Центр по контролю и профилактике заболеваний (Centers for Disease Control and Prevention, CDC) [53]. Тем не менее темпы педиатрического использования антибиотиков в США с 2000 до 2010 г. увеличились [54]. Даже в пределах одного региона существует значительная вариация назначения лекарств среди врачей, о чем свидетельствует недавний большой обзор практики, проведенный крупным медицинским академическим центром [55].

Новые эпидемиологические исследования подтвердили гипотезу о том, что воздействие антибиотиков в ранней жизни связано с повышенным риском избыточного ожирения. При исследовании более 28 000 пар «мать — ребенок» датской национальной когорты новорожденных [56] было установлено, что воздействие антибиотика у детей в течение первых 6 месяцев связано с повышенным риском избыточного веса в возрасте 7 лет, данный эффект у мальчиков был более выраженным, чем у девочек. Эти результаты были подтверждены в исследовании Avon Longitudinal Study of Parents and Children (ALSPAC), в котором участвовало более 10 000 детей. В когорте новорожденных ALSPAC, у которых контролировались все известные факторы, использование антибиотиков в течение первых 6 месяцев жизни было связано с увеличением ИМТ в возрасте 10, 20 и 38 месяцев. Исследование ALSPAC также определило, что материнский ИМТ является вторым фактором, способствующим развитию ожирения, после воздействия антибиотиков в раннем возрасте, причем с возрастом наблюдается усиление этого эффекта у детей от матерей с нормальным весом по сравнению с матерями с избыточным весом. В этом большом исследовании наблюдались около 11 500 детей, родившихся в Соединенном Королевстве в 1991–1992 г., которые получали антибиотики до 6 месяцев и имели больший риск развития ожирения в возрасте 38 месяцев (отношение шансов 1,22) [18].

В исследованиях с канадскими младенцами антибиотики, вводимые в первый год жизни, увеличивали вероятность того, что ребенок будет иметь избыточный вес в возрасте 9 лет и 12 лет, а также повышенное центральное ожирение (маркер метаболического синдрома) [57]. Эти эффекты наблюдались после коррекции других факторов, которые влияют на вес тела, такие как диета, физическая активность и курение матерей во время беременности. Проявился выраженный половой диморфизм, эффект был выражен сильнее у детей мужского пола. Продольное исследование в США с 2001 по 2009 г. с участием 65 480 детей из Филадельфии также показало связь между антибиотиками, применяемыми в ранней жизни, и ожирением в детском возрасте, которое было усилено с помощью раннего облучения и нескольких курсов лечения. Авторы исследования сделали вывод, что повторное воздействие антибиотиков широкого спектра действия в возрасте от 0 до 23 месяцев связано с ожирением в раннем детстве. Поскольку распространенные детские инфекции были наиболее частыми диагнозами, связанными с назначением антибиотиков широкого спектра действия, сужение выбора антибиотиков потенциально может быть изменчивым фактором риска формирования ожирения у детей [58]. Интересно, что эти эффекты были значительно связаны с использованием антибиотиков широкого спектра, но не с антибиотиками с узким спектром. Наконец, в глобальном кросс-секционном исследовании антибиотики в течение первого года жизни модулировали массу тела у детей, а изменения в обоих направлениях (увеличение или уменьшение) зависели от места проживания, которое ассоциировалось с повышенным риском избыточного веса в возрасте 5–8 лет у мальчиков [59]. В том же исследовании увеличение массы тела или снижение веса у девочек зависело от географического места проживания, однако в целом у этих участников не наблюдалось статистически значимых эффектов. Все эти эпидемиологические исследования свидетельствуют о том, что воздействие антибиотиков на очень раннем сроке жизни (то есть в первый год жизни) может повлиять на риск формирования ожирения в будущем. Гендерная специфика этих эффектов пока изучается [60].

Формирование нормальной кишечной микрофлоры младенца зависит от вертикальной передачи бактерий от матери во время родов; таким образом, применение антибиотиков матерью во время беременности или нарушения в родах также могут повлиять на формирование нормального микробного пейзажа у ребенка и последующее увеличение его веса. Изучение 436 пар «мать — ребенок» обнаружило повышение риска ожирения на 84% (33–154%) в возрасте 7 лет, если мать получила антибиотики во втором или третьем триместре беременности [61]. Повышенный риск ожирения или избыточного веса был связан с родоразрешением путем кесарева сечения в нескольких независимых исследованиях [19, 20]. Независимо от пренатального применения матерью антибиотиков и других факторов, у детей, рожденных путем кесарева сечения, риск ожирения был на 46% выше, чем у детей, рожденных естественным путем [62]. Эти исследования свидетельствуют о том, что передача материнской нормальной микрофлоры, вероятно, является значимым фактором, который формирует метаболическое развитие у детей.

В 10-месячном проспективном экспериментальном исследовании трех взрослых человек, получивших два курса ципрофлоксацина, Dethlefsin и Relman показали, что микробиота кишечника быстро изменялась на фоне воздействии антимикробного препарата. Состав микробиоты стабилизировался через 10 месяцев, но в измененном состоянии [63].

Французские исследователи наблюдали 48 взрослых пациентов с диагнозом инфекционный эндокардит (ИЭ) (группа антибиотиков), которых сравнивали с 48 людьми сопоставимого пола и возраста без ИЭ. Их ИМТ определялся за один месяц до первых симптомов ИЭ и через год после выписки из больницы. ИМТ значительно увеличился у пациентов, получавших ванкомицин + гентамицин (В + Г) (p = 0,03), но не в контроле или у пациентов, получавших другие антибиотики. 17 пациентов получили увеличение ИМТ ≥ 10%, а у пяти из группы антибиотиков В + Г развилось ожирение. Лечение В + Г было независимым предиктором увеличения ИМТ ≥ 10% (p = 0,02). Увеличение веса было особенно выраженным после шестинедельного внутривенного лечения В + Г ИЭ у мужчин старше 65 лет, которые не подверглись кардио­хирургическому вмешательству [64].

Jakobsson и соавт. обнаружили, что введение кларитромицина и метронидазола для лечения инфекции Нelicobacter pylori у шести человек приводило к сдвигам в кишечных микробных сообществах и что изменения в составе микробиоты кишечника сохранялись до 4 лет после лечения [65]. Не удивительно, что различные классы антибиотиков были связаны с характерными изменениями в микробиоте кишечника [66]. Учитывая это вероятное влияние антибиотиков на состав кишечного микробиома, было высказано предположение, что применение антибиотикотерапии у людей может способствовать увеличению распространенности ожирения [67, 68].

32-летняя женщина с рецидивирующей Clostridium difficile диареей (CDD) жаловалась на боли в животе после лечения антибиотиками бактериального вагиноза и контакта с членом семьи, у которого была CDD. Ее диарея и боли в животе усилились после лечения метронидазолом, а ее кал оказался положительным на токсин Clostridium difficile. Далее был проведен 14-дневный курс перорального приема ванкомицина. Тошнота и боль в животе сохранялись после лечения CDD, был выявлен H. pylori, который лечили курсом тройной терапии (амоксициллин, кларитромицин и ингибитор протонной помпы). Боль в животе и диарея снова усилились через несколько недель, и исследование кала показало положительный результат на токсины C. difficile. Снова был проведен 12-недельный курс перорального ванкомицина с улучшением, но симптомы диареи возобновились через 2 недели после завершения курса, и ей был назначен курс рифаксимина с Saccharomyces boulardii. Примерно в это же время она прошла эзофагогастродуоденоскопию, которая показала персистенцию H. pylori, курс эрадикации был неэффективен. В анамнезе пациентка всегда имела нормальный вес. Ее вес был стабильным и составлял 136 фунтов (ИМТ 26). После обширного обсуждения пациентка решила сделать пересадку кала (FMT), в качестве донора стула была выбрана ее 16-летняя дочь. Во время FMT вес ее дочери составлял ~ 140 фунтов (ИМТ 26,4), но позже он увеличился до 170 фунтов. У ее дочери не было других проблем со здоровьем, и скрининг на основные вирусы, бактерии и паразиты, в том числе

C. difficile, был отрицательным. Пациентке пролечили H. pylori четырехкомпонентной схемой (метронидазол, тетрациклин, висмут и ингибитор протонной помпы), а FMT проводили через 2 недели с помощью колоноскопии. В общей сложности вводили 600 см³ суспензии донорского стула в стерильной воде, начиная с терминальной подвздошной кишки. Дальнейшего рецидива CDD после FMT не было. Пациентка появилась через 16 месяцев после FMT и сообщила о непреднамеренном увеличении веса на 34 фунта. Она весила 170 фунтов и страдала ожирением (ИМТ 33). Она не могла похудеть, несмотря на медицинскую диету с жидким белком и программу упражнений. Ее уровень сывороточного кортизола и щитовидной железы был в норме. Она продолжала набирать вес, несмотря на диету и физические упражнения, и через 36 месяцев после FMT ее вес составлял 177 фунтов (ИМТ 34,5). У нее также появились запоры и необъяснимые диспепсические симптомы. Этот случай может стимулировать дальнейшие исследования механизмов связи нейрогуморальных факторов с микробиотой и сообщения о результатах у пациентов, которые использовали неидеальных доноров для FMT. Авторы статьи отметили, что «возможно и даже вероятно, что на увеличение веса в указанном случае повлияли не только микробные сообщества, передаваемые во время FMT, но их генетические факторы» [69].

A. Vrieze и соавт., наоборот, изучили влияние инфузии кишечной микробиоты от худых доноров реципиентам мужского пола с метаболическим синдромом на состав микробиоты реципиента и метаболизм глюкозы. Через шесть недель после инфузии микробиоты от худых доноров чувствительность реципиентов к инсулину увеличилась (p < 0,05) наряду с изменением микробного пейзажа. Кишечная микробиота может быть разработана в качестве терапевтических агентов для повышения чувствительности к инсулину у людей [70].

Механизм, с помощью которого антибактериальные агенты увеличивают показатели роста и веса, недостаточно известен, но было предложено несколько гипотез [71]:

1. Питательные вещества эффективнее усваиваются из-за более тонкого кишечного эпителия и нарушения его проницаемости.
2. Питательные вещества сохраняются из-за сокращения конкурирующих микроорганизмов.
3. Уменьшаются или устраняются микроорганизмы, ответственные за субклинические инфекции.
4. Снижается количество бактерий, стимулирующих рост токсинов и метаболитов.
5. Изменения активности бактериальных ферментов, которые улучшают эффективность метаболизма продуктов питания.

Таким образом, все больше доказательств роли микроорганизмов кишечника в отношении преобразования энергии питательных веществ [72] и их последствий для ожирения.

Митохондриальная дисфункция является одним из факторов, который становится основным направлением различных аспектов исследований по многофакторным комплексным заболеваниям и открывает новые перспективы в этиологии, диагностике на основе биомаркеров и чувствительности к лекарственным средствам. В обзоре представляют еще один механизм –использование антибиотиков, ожирение и связанная с этим митохондриальная дисфункция. Это может дать представление о молекулярной основе, генетической предрасположенности и триггерах окружающей среды, которые, в свою очередь, могут иметь потенциальные клинические основы при использовании антибиотиков [73].

Нарушения микрофлоры кишечника происходят не только из-за лечения антибиотиками. Препараты накапливаются в мясе животных и птицы, которые мы употребляем в пищу. Антибиотики широко используются в качестве стимуляторов роста в сельском хозяйстве. В 1940-х годах использование Streptomyces aureofaciens способствовало увеличению веса у животных, что привело к открытию хлортетрациклина. Тетрациклины, макролиды, авопарцин и пенициллины обычно используются в животноводстве для ускорения роста за счет увеличения потребления пищи, увеличения веса и улучшения состояния здоровья стада [74]. Авопарцин, гликопептид, структурно связанный с ванкомицином, широко использовался в Европе в качестве стимулятора роста с начала 1970-х годов до недавнего запрета из-за появления резистентных к ванкомицину энтерококков [75]. Было показано, что этот антибиотик улучшает эффективность корма и увеличивает вес у животных [76]. Как следствие, в мясе обнаруживаются ванкомицинрезистентные энтерококки, которые стали выделяться при инфекциях у людей. В связи с этим на сегодня ВОЗ рекомендует максимально снизить применение антибиотиков в животноводстве. Однако только в Евросоюзе прислушались к ее советам. США, Китай и Россия продолжают активно скармливать их животным, а заодно и конечным потребителям. Только с 2005 по 2009 г. российский рынок антибиотиков вырос в 2,3 раза [77]. В результате мы можем получить мясо, молоко и другие продукты с наличием в них антибиотиков в количестве, превышающем допустимые санитарные нормы. Наличие их в продуктах маркируется как пищевые добавки Е700–Е800. Например, молоко и мясо может содержать согласно нормам до 100 микрограмм на килограмм тетрациклина — антибиотика широкого спектра действия. Это означает, что человек, выпивающий два стакана молока в день, употребляет около 50 микрограмм тетрациклина ежедневно. Это немного, но необходимо учитывать, что многие пьют молоко каждый день на протяжении всей жизни.

Особенно опасно использование одних и тех же антибиотиков в животноводстве и в медицине, так как это способствует возникновению устойчивых к антибиотикам бактериальных штаммов, которые отрицательно влияют на здоровье человека, что является давней проблемой во многих странах. В США 80% от всего количества выпускаемых антибиотиков шло на нужды животноводства, причем около 60% из них — это те же наименования, которые используются и в медицине. Их применение запрещено с 01.01.2017 г. [78]. Кроме того, в новых исследованиях внимание обращено на то, существуют ли прямые метаболические эффекты на здоровье человека в результате потребления загрязненных продуктов [79–81]. Примерно 70 лет назад ученые-ветеринары показали, что добавление низких (субтерапевтических) доз антибиотиков к корму или воде домашнего скота привело к стимулированию его роста [82]. Этот эффект впоследствии был продемонстрирован у основных видов домашних млекопитающих (коров, свиней и овец) и у домашней птицы [83]. Широкое разнообразие антимикробных агентов представляло эти эффекты независимо от класса лекарственных средств (антибиотик или антисептик), химической структуры, способа действия и спектра активности [84].

Людям нравится есть мясо и сыр — обратите внимание на 76 млн пользователей социальных сетей, которые будут смотреть, когда Buzzfeed публикует видео с бутербродом с жареным сыром пепперони, или 108 млн, которые смотрят ролик про сэндвич с жареным сыром на беконе, — животные должны быстро вырастать до больших размеров, чтобы удовлетворить спрос на мясо и сыр населения, численность которого свыше 7 млрд человек. Поскольку население увеличивается, потребность в антибиотиках при производстве мяса будет только расти. И несмотря на то, что владельцы ранчо десятилетиями знали, что антибиотики заставляют их животных набирать вес, идея о том, что это оказывает аналогичное воздействие на людей, каким-то образом только сейчас просачивается в головы всех остальных.

Свиньи имеют больше всего антибиотиков в своем мясе, несколько меньше их в курятине и еще меньше в говядине. Кроме того, фермерские креветки и рыба, даже выращиваемый лосось, имеют высокий уровень антибиотиков, потому что они необходимы для профилактики заболеваний. Даже органические овощи содержат в себе антибиотики, потому что в них концентрируется около 75 процентов антибиотиков, получаемых домашними животными, а точнее, в их навозе, который используется для удобрения земли [85]. Важно отметить, что животных кормят антибиотиками на ранней стадии жизни, потому что тогда стимулирование роста и эффективность корма (способность превращать калории пищи в массу тела) выше, чем применение антибиотиков в более старшем возрасте [86, 87]. Эффекты, связанные с возрастом, согласуются с концепцией критического периода формирования метаболизма хозяина, причем ранний возраст более способен к изменениям, чем старший. По оценкам специалистов, использование антибиотиков для домашних животных увеличится на 67% к 2030 г., так как спрос на белок растет во всем мире. В Китае, Индии, Бразилии и России ожидается, что использование антибиотиков увеличится на 99% — намного больше, чем прирост населения этих стран. Многие из этих продуктов будут экспортироваться [86].

Как же профилактировать и корректировать нарушения метаболизма, связанные с воздействием антибиотиков на организм человека на разных этапах его жизни? Ожирение у людей связано с дисбиотическим сдвигом в фекальной микробиоте, а также с низким содержанием бифидобактерий [88]. С другой стороны, ограничение энергии и потеря веса связаны с повышенным содержанием бактерий [89]. Измененная микробиота в кишечнике субъектов с ожирением, по-видимому, более эффективна в «усвоении» энергии из рациона и может способствовать дальнейшему увеличению веса [90]. Следовательно, микробиота кишечника является потенциально изменяемой мишенью для профилактики и/или лечения ожирения.

Пробиотики (в основном бифидобактерии и лактобациллы) попадают в толстую кишку человека, где они участвуют в таких процессах, как модулирование микрофлоры толстой кишки, иммуногенных реакциях и метаболических процессах. Пробиотики могут профилактировать инфекционные заболевания, снижать уровень холестерина, стимулировать синтез витаминов и цитокинов, ингибировать канцерогенез. Безопасность и эффективность определенных штаммов в контексте этих свойств должны быть научно доказаны для того, чтобы считать их пробиотиком. В сочетании пребиотики и пробиотические бактерии образуют синбиотики, которые могут обеспечить еще больше преимуществ, чем пробиотики или пребиотики в отдельности [91].

Введение жизнеспособных штаммов бактерий (пробиотиков) в качестве способа манипулирования экосистемой кишечника в целях снижения веса сегодня достаточно серьезно изучается [92]. Ряд исследований показывает, что пробиотики могут влиять на функцию различных видов бактерий в кишечнике [93, 94], в нескольких недавних исследованиях было обнаружено, что пробиотические добавки могут способствовать снижению веса [95].

Q. Zhang и соавт. опубликовали метаанализ 19 исследований, который показал значительное снижение ИМТ на 0,49 кг/м² (p <, 01) и значительное снижение 0,54 кг (р < 0,01) массы тела по сравнению с контрольными группами, результаты метаанализа представлены на рис. 2. Пробиотические виды и используемые дозы варьировали в разных исследованиях. Восемь испытаний использовали отдельные виды пробиотиков, а в остальных применяли более одного вида пробиотиков. Общая суточная доза потребления пробиотиков варьировала от 10

⁶ колоние­образующих единиц (КОЕ) до 10¹² КОЕ. Продолжительность испытаний варьировалась от трех до 24 недель (в среднем 8,76 недели). Метаанализ продемонстрировал, что пробиотики могут быть более эффективными в уменьшении ИМТ у людей с избыточным весом или ожирением, чем у людей с нормальным ИМТ. Исследование также показало больший эффект от потребления нескольких, а не отдельных видов пробиотиков [96].

H. Borgeraas и соавт. провели еще один метаанализ 15 последних исследований по выявлению результатов влияния применения пробиотиков пациентами с избыточным весом и ожирением. Две трети (n = 10) исследований включали один вид пробиотика, а остальные исследования (n = 5) включали два или несколько видов пробиотиков. Суточная доза пробиотиков варьировала от 1,0 × 10⁹ до 4,8 × 10¹¹ КОЕ, а продолжительность испытаний составляла от 3 до 12 недель (медиана: 8 недель). Изучались изменения в массе тела, ИМТ, жировой массе/жировом проценте или связанные с ними результаты, такие как изменения массы абдоминального жира. Результаты этого метаанализа представлены на рис. 3. Оценка данных показала, что пробиотические добавки уменьшают массу тела (МТ [95% ДИ], –0,60 [–1,19, –0,01] кг), ИМТ (–0,27 [–0,45, –0,08] кг/м

²) и процентное содержание жира (–0,60 [–1,20, –0,01]%), но размеры эффектов были небольшими. Пробиотические добавки также уменьшали массу жировых отложений, хотя и не значительно (–0,42 [–1,08, 0,23] кг) [97].

В многоцентровом двойном слепом рандомизированном плацебо-контролируемом клиническом интервенционном исследовании 87 субъектов с высоким ИМТ (24,2–30,7 кг/м²) и увеличением брюшного висцерального жира (81,2–178,5 см²) были рандомизированы для приема либо ферментированного молока (FM), содержащего LG2055 (активный FM, n = 43), либо FM без LG2055 (контроль FM; n = 44). Испытуемые потребляли 200 г/день FM в течение 12 недель. В активной группе FM область брюшного висцерального и подкожного жира значительно (р < 0,01) снижалась от исходного уровня в среднем от 4,6% до 3,3%. Вес тела и другие параметры также значительно уменьшились (р < 0,001) следующим образом: вес тела на 1,4%; ИМТ на 1,5%; объем талии на 1,8% и бедер на 1,5%. Ни один из этих параметров статистически значимо не уменьшился в контрольной группе [98].

Таким образом, антибиотики уменьшают разнообразие кишечной микрофлоры. Они уменьшают популяцию основных бактерий, живущих в кишечнике, прокладывая путь для разрастания условно-патогенных, патогенных бактерий и грибов. Также использование антибиотиков может индуцировать у людей избыточный вес и ожирение. Пробиотики являются «противоядием» антибиотикотерапии — или, по крайней мере, это лучшее «противоядие», которое сегодня имеет научную и практическую основу, а прием пробиотиков ряд авторов называет «бактериотерапией».

Если антибиотики делают людей тучными, то пробиотики могут быть спасительной грацией. Антибиотики являются нужными и потенциально жизненно важными лекарствами, которые значительно снижают смертность и заболеваемость людей. Сегодня мы получаем четкое представление о том, как эти бактериомодулирующие агенты могут способствовать ожирению. Понимая затраты на осложнения и связанные с этим методы лечения, необходимо разумное использование антибиотиков. А все курсы антибиотикотерапии — у беременных женщин, новорожденных младенцев, детей разных возрастов и взрослых пациентов — необходимо сопровождать приемом пробиотиков. В настоящее время в этой области ведется множество исследований, и прогресс будет продолжаться в определении конкретных видов и штаммов пробиотиков, которые являются наиболее эффективными в каждой конкретной ситуации.

Пробиотики не только профилактируют и лечат антибиотик-ассоциированную диарею, но и способствуют снижению веса и уменьшают ИМТ, они могут помочь улучшить иммунитет, предотвратить простудные и атопические заболевания, уменьшить стресс и тревогу, улучшить когнитивные возможности у пациентов с болезнью Альцгеймера, способствовать восстановлению после травмы, минимизировать осложнения заболеваний печени, регулировать артериальное давление, снизить уровень гликемии при диабете и многих других заболеваниях. Эти препараты доступны без рецепта во многих странах и могут использоваться без конкретных медицинских рекомендаций. После лечения антибиотиками целенаправленная восстановительная бактериотерапия помогает определить будущие стратегии улучшения результатов в отношении здоровья, возникающих в результате нарушения микробиоты в любом возрасте. Доступные в настоящее время пробиотики ограничены относительно небольшим числом филогенетических линий по сравнению с весьма разнообразной микробиотой у детей и взрослых. Таким образом, необходимость определения дополнительных бактериальных терапевтических целей остается основным научным интересом многих исследователей.

Литература

1. Ng M., Fleming T., Robinson M. et al. Global, regional and national prevalence of overweight and obesity in children and adults 1980–2013: a systematic analysis // Lancet (London, England). 2014; 384 (9945): 766–781.
2. Collaboration NCDRF. Trends in adult body?mass index in 200 countries from 1975 to 2014: a pooled analysis of 1698 population-based measurement studies with 19.2 million participants // Lancet. 2016; 387 (10026): 1377–1396.
3. NCD Risk Factor Collaboration (NCD-RisC): Mariachiara Di Cesare, James Bentham, Gretchen A. Stevens, Bin Zhou, Goodarz Danaei, Yuan Lu, Honor Bixby, Melanie J. Cowan, Leanne M. Riley, Kaveh Hajifathalian, Léa Fortunato, Cristina Taddei, James E. Bennett, Nayu Ikeda, Young Ho Khang, Catherine Kyobutungi, Avula Laxmaiah, Yanping Li, Hsien Ho Lin & 31 others. Trends in adult body-mass index in 200 countries from 1975 to 2014: a pooled analysis of 1698 population-based measurement studies with 19·2 million participants // Lancet. 2016 Apr 2; 387 (10026): 1377–1396.
4. DeSalle R., Perkins S. L., Wynne P. J. Welcome to the Microbiome: Getting to Know the Trillions of Bacteria and Other Microbes In, On, and Around You. 2015. Yale University Press: New Haven, 264 p.
5. Tremaroli V., Backhed F. Functional interactions between the gut microbiota and host metabolism // Nature. 2012; 489 (7415): 242–249.
6. Ley R. E., Backhed F., Turnbaugh P., Lozupone C. A., Knight R. D., Gordon J. I. Obesity alters gut microbial ecology // Proc Natl Acad Sci USA. 2005; 102 (31): 11070–11075.
7. Плотникова Е. Ю., Краснов О. А. Метаболический синдром и кишечная микрофлора; что общего? // Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2015; 112 (12): 64–73.
8. Nieuwdorp M., Gilijamse P. W., Pai N., Kaplan L. M. Role of the microbiome in energy regulation and metabolism // Gastroenterology. 2014; 146 (6): 1525–1533.
9. Cani P. D., Lecourt E., Dewulf E. M. et al. Gut microbiota fermentation of prebiotics increases satietogenic and incretin gut peptide production with consequences for appetite sensation and glucose response after a meal // Am J Clin Nutr. 2009; 90 (5): 1236–1243.
10. Sayin S. I., Wahlstrom A., Felin J. et al. Gut microbiota regulates bile acid metabolism by reducing the levels of tauro?beta?muricholic acid, a naturally occurring FXR antagonist // Cell Metab. 2013; 17 (2): 225–235.
11. Watanabe M., Morimoto K., Houten S. M. et al. Bile acid binding resin improves metabolic control through the induction of energy expenditure // PLoS One. 2012; 7 (8): e38286.
12. Гриневич В. Б., Сас Е. И. Физиологические эффекты желчных кислот // РМЖ «Медицинское обозрение». 2017; 2: 87–91.
13. Alcock J., Maley C. C., Aktipis C. A. Is eating behavior manipulated by the gastrointestinal microbiota? Evolutionary pressures and potential mechanisms // Bioessays. 2014; 36 (10): 940–949.
14. Blaser, Martin J. Missing microbes: How the overuse of antibiotics is fueling our modern plagues. Henry Holt and Company, LLC, New York, NY, USA, 2014. 288 р.
15. Cho I., Yamanishi S., Cox L., Methe B. A., Zavadil J., Li K., Gao Z., Mahana D., Raju K., Teitler I. et al. Antibiotics in early life alter the murine colonic microbiome and adiposity // Nature. 2012; 488: 621–626.
16. Dominguez-Bello M. G., Blaser M. J., Ley R. E., Knight R. Development of the Human Gastrointestinal Microbiota and Insights From High-Throughput Sequencing // Gastroenterology. 2011; 140: 1713–1719.
17. Blaser M. J., Falkow S. What are the consequences of the disappearing human microbiota? // Nat Rev Micro. 2009; 7: 887–894.
18. Trasande L., Blustein J., Liu M., Corwin E., Cox L. M., Blaser M. J. Infant antibiotic exposures and early-life body mass // Int J Obes. 2013; 37: 16–23.
19. Blustein J. et al. Association of caesarean delivery with child adiposity from age 6 weeks to 15 years // Int J Obes. 2013; 37: 900–906.
20. Huh S. Y., Rifas-Shiman S. L., Zera C. A., Edwards J. W. R., Oken E., Weiss S. T., Gillman M. W. Delivery by caesarean section and risk of obesity in preschool age children: a prospective cohort study // Arch Dis Childhood. 2012; 97: 610–616.
21. Coates M. E., Fuller R., Harrison G. F., Lev M., Suffolk S. F. A comparison of the growth of chicks in the Gustafsson germ-free apparatus and in a conventional environment, with and without dietary supplements of penicillin // Br J Nutr. 1963; 17: 141–150.
22. Dethlefsen L., Huse S., Sogin M. L., Relman D. A. The pervasive effects of an antibiotic on the human gut microbiota, as revealed by deep 16S rRNA sequencing // PLoS Biol. 2008; 6: e280.
23. Dethlefsen L., McFall-Ngai M., Relman D. A. An ecological and evolutionary perspective on human-microbe mutualism and disease // Nature. 2007; 449: 811–818.
24. Sullivan A., Edlund C., Nord C. E. Effect of antimicrobial agents on the ecological balance of human microflora // Lancet Infect Dis. 2001; 1: 101–114.
25. Beaugerie L., Petit J. C. Microbial-gut interactions in health and disease. Antibiotic-associated diarrhoea // Best Pract Res Clin Gastroenterol. 2004; 18: 337–352.
26. Wilcox M. H. Gastrointestinal disorders and the critically ill. Clostridium difficile infection and pseudomembranous colitis // Best Pract Res Clin Gastroenterol. 2003; 17: 475–493.
27. Marra F., Lynd L., Coombes M., Richardson K., Legal M. et al. Does antibiotic exposure during infancy lead to development of asthma?: a systematic review and metaanalysis // Chest. 2006; 129: 610–618.
28. Noverr M. C., Huffnagle G. B. The ‘microflora hypothesis’ of allergic diseases // Clin Exp Allergy. 2005; 35: 1511–1520.
29. Prioult G., Nagler-Anderson C. Mucosal immunity and allergic responses: lack of regulation and/or lack of microbial stimulation // Immunol Rev. 2005; 206: 204–218.
30. Nicholson J. K., Holmes E., Wilson I. D. Gut microorganisms, mammalian metabolism and personalized health care // Nat Rev Microbiol. 2005; 3: 431–438.
31. O’Keefe S. J., Chung D., Mahmoud N., Sepulveda A. R., Manafe M. et al. Why do African Americans get more colon cancer than Native Africans // J Nutr. 2007; 137: 175S-182S.
32. McGarr S. E., Ridlon J. M., Hylemon P. B. Diet, anaerobic bacterial metabolism, and colon cancer: a review of the literature // J Clin Gastroenterol. 2005; 39: 98–109.
33. Ley R. E., Backhed F., Turnbaugh P., Lozupone C. A., Knight R. D. et al. Obesity alters gut microbial ecology // Proc Natl Acad Sci USA. 2005; 102: 11070–11075.
34. Bäckhed F., Ding H., Wang T., Hooper L. V., Koh G. Y. et al. The gut microbiota as an environmental factor that regulates fat storage // Proc Natl Acad Sci USA. 2004; 101: 15718–15723.
35. Stewart C. S., Duncan S. H., Cave D. R. Oxalobacter formigenes and its role in oxalate metabolism in the human gut // FEMS Microbiol Lett. 2004; 230: 1–7.
36. Lofmark S., Jernberg C., Billstrom H., Andersson D. I., Edlund C. Restored fitness leads to long-term persistence of resistant Bacteroides strains in the human intestine // Anaerobe. 2008; 14: 157–160.
37. Sjolund M., Wreiber K., Andersson D. I., Blaser M. J., Engstrand L. Long-term persistence of resistant Enterococcus species after antibiotics to eradicate Helicobacter pylori // Ann Intern Med. 2003; 139: 483–487.
38. Bäckhed F., Ley R. E., Sonnenburg J. L., Peterson D. A., Gordon J. I. Host-bacterial mutualism in the human intestine // Science. 2005; 307: 1915–1920.
39. Parikh N. I., Pencina M. J., Wang T. J., Lanier K. J., Fox C. S., D’Agostino R. B., Vasan R. S. Increasing trends in incidence of overweight and obesity over 5 decades // Am J Med. 2007 Mar; 120 (3): 242–250.
40. Nestle, Marion. Food Politics: How the Food Industry Influences Nutrition and Health. Berkeley: U of California, 2002. 457 р.
41. Eric Andrew Finkelstein, Wan Chen Kang Graham, Rahul Malhotra. Lifetime Direct Medical Costs of Childhood Obesity // Pediatrics. 2014, April. 133: 1–9.
42. Hayes A., Chevalier A., D’Souza M., Baur L., Li Ming Wen, Judy Simpson. Early childhood obesity: Association with healthcare expenditure in Australia // Obesity. 2016; 24 (8): 1752–1758.
43. Moriarty J. P., Branda M. E., Olsen K. D., Shah N. D., Borah B. J., Wagie A. E., Egginton J. S., Naessens J. M. The Effects of Incremental Costs of Smoking and Obesity on Health Care Costs Among Adults // Journal of Occupational and Environmental Medicine, 2012; 54 (3): 286.
44. Broe A., Pottegård A., Lamont R. F., Jørgensen J. S., Damkier P. Increasing use of antibiotics in pregnancy during the period 2000–2010: prevalence, timing, category, and demographics // BJOG. 2014; 121: 988–996.
45. Vidal A. C. et al. Associations between antibiotic exposure during pregnancy, birth weight and aberrant methylation at imprinted genes among offspring // Int J Obes. 2013; 37: 907–913.
46. Jepsen P. et al. A population-based study of maternal use of amoxicillin and pregnancy outcome in Denmark // British Journal Of Clinical Pharmacology. 2003; 55: 216–221.
47. Hicks L. A., Taylor T. H., Hunkler R. J. U. S. Outpatient Antibiotic Prescribing, 2010 // New Engl J Med. 2013; 368: 1461–1462.
48. McCaig L. F., Besser R. E., Hughes J. M. Trends in antimicrobial prescribing rates for children and adolescents // JAMA: The Journal of the American Medical Association. 2002; 287: 3096–3102.
49. Grijalva C. G., Nuorti J., Griffin M. R. Antibiotic prescription rates for acute respiratory tract infections in us ambulatory settings // JAMA. 2009; 302: 758–766.
50. Слайд-шоу из лекции «Антибиотики и ожирение» Blaser M. J. https://www.amnh.org/explore/science-topics/health-and-our-microbiome/meet-your-microbiome.
51. Ternhag A, Hellman J. More on U. S. Outpatient Antibiotic Prescribing, 2010 // New Engl J Med. 2013; 369: 1175–1176.
52. Hersh A. L., Jackson M. A., Hicks L. A. DISEASES, t.C.O.I. Principles of Judicious Antibiotic Prescribing for Upper Respiratory Tract Infections in Pediatrics // Pediatrics. 2013; 132: 1146–1154.
53. Fridkin S. et al. Vital signs: improving antibiotic use among hospitalized patients // MMWR. Morbidity and mortality weekly report. 2014; 63: 194–200.
54. Lee G. C. et al. Outpatient antibiotic prescribing in the United States: 2000 to 2010 // BMC medicine. 2014; 12: 96.
55. Gerber J. S. et al. Variation in Antibiotic Prescribing Across a Pediatric Primary Care Network // J Pediatric Infect Dis Soc. 2014. In press, DOI: 10.1093/jpids/piu086.
56. Ajslev T. A., Andersen C. S., Gamborg M., Sørensen T. I. A., Jess T. Childhood overweight after establishment of the gut microbiota: the role of delivery mode, pre-pregnancy weight and early administration of antibiotics // Int J Obes. 2011; 35: 522–529.
57. Azad M. B., Bridgman S. L., Becker A. B., Kozyrskyj A. L. Infant antibiotic exposure and the development of childhood overweight and central adiposity // Int J Obes. 2014: 1–9.
58. Bailey L. C. et al. Association of Antibiotics in Infancy With Early Childhood Obesity // JAMA Pediatr. 2014; 168 (11): 1063–1069.
59. Murphy R. et al. Antibiotic treatment during infancy and increased body mass index in boys: an international cross-sectional study // Int J Obes. 2013; 38: 115–119.
60. Cox L. M., Blaser M. J. Antibiotics in early life and obesity // Nat Rev Endocrinol. 2015, Mar; 11 (3): 182–190.
61. Hooper L. V., Littman D. R., Macpherson A. J. Interactions between the microbiota and the immune system // Science. 2012; 336: 1268–1273.
62. Mueller N. T., Whyatt R., Hoepner L., Oberfield S., Dominguez-Bello M. G., Widen E. M., Hassoun A., Perera F., Rundle A. Prenatal exposure to antibiotics, cesarean section and risk of childhood obesity // Int J Obes (Lond). 2015, Apr; 39 (4): 665–670.
63. Dethlefsen L., Relman D. A. Incomplete recovery and individualized responses of the human distal gut microbiota to repeated antibiotic perturbation // Proc Natl Acad Sci USA. 2011, 108 (Suppl 1): 4554–6110.
64. Thuny F., Richet H., Casalta J.-P., Angelakis E., Habib G., Raoult D. Vancomycin Treatment of Infective Endocarditis Is Linked with Recently Acquired Obesity // PLoS One. 2010; 5 (2): e9074.
65. Jakobsson H. E., Jernberg C., Andersson A. F., Sjolund-Karlsson M., Jansson J. K., Engstrand L. Short-term antibiotic treatment has differing long-term impacts on the human throat and gut microbiome // PLoS One. 2010; 5: e9836.
66. Jernberg C., Lofmark S., Edlund C., Jansson J. K. Long-term impacts of antibiotic exposure on the human intestinal microbiota // Microbiology. 2010; 156: 3216–3223.
67. Jess T. Microbiota, antibiotics, and obesity // N Engl J Med. 2014; 371: 2526–2528.
68. Riley L. W., Raphael E., Faerstein E. Obesity in the United States — dysbiosis from exposure to low-dose antibiotics? // Front Public Health. 2013; 1: 69.
69. Alang N., Kelly C. R. Weight gain after fecal microbiota transplantation // Send to Open Forum Infect Dis. 2015, Feb 4; 2 (1): ofv004.
70. Vrieze A., Van Nood E., Holleman F., Salojärvi J., Kootte R. S., Bartelsman J. F., Dallinga-Thie G. M., Ackermans M. T., Serlie M. J., Oozeer R., Derrien M., Druesne A., van Hylckama Vlieg J. E., Bloks V. W., Groen A. K., Heilig H. G., Zoetendal E. G., Stroes E. S., de Vos W. M., Hoekstra J. B., Nieuwdorp M. Transfer of intestinal microbiota from lean donors increases insulin sensitivity in individuals with metabolic syndrome // Gastroenterology. 2012, Oct; 143 (4): 913–6.e7.
71. Feighner S. D., Dashkevicz M. P. Subtherapeutic levels of antibiotics in poultry feeds and their effects on weight gain, feed efficiency, and bacterial cholyltaurine hydrolase activity // Appl Environ Microbiol. 1987; 53: 331–336.
72. Backhed F., Ding H., Wang T., Hooper L. V., Koh G. Y. et al. The gut microbiota as an environmental factor that regulates fat storage // Proc Natl Acad Sci USA. 2004; 101: 15718–15723.
73. Andrade M. J., Jayaprakash C., Bhat S., Evangelatos N., Brand A., Satyamoorthy K. Antibiotics-Induced Obesity: A Mitochondrial Perspective // Public Health Genomics. 2017; 20: 257–273.
74. Angelakis E. Weight gain by gut microbiota manipulation in productive animals // Microb Pathog. 2017, May; 106: 162–170.
75. Acar J., Casewell M., Freeman J., Friis C., Goossens H. Avoparcin and virginiamycin as animal growth promoters: a plea for science in decision-making // Clin Microbiol Infect. 2000; 6: 477–482.
76. Dyer I. A., Koes R. M., Herlugson M. L., Ojikutu L. B., Preston R. L. et al. Effect of avoparcin and monensin on performance of finishing heifers // J Anim Sci. 1980; 51: 843–846.
77. Война миров: антибиотики в сельском хозяйстве. На сайте The DairyNews http://www.dairynews.ru/dairyfarm/voyna-mirov-antibiotiki-v-selskom-khozyaystve.html.
78. Marshall B. M., Levy S. B. Food Animals and Antimicrobials: Impacts on Human Health // Clin Microbiol Rev. 2011; 24: 718–733.
79. Donoghue D. J. Antibiotic residues in poultry tissues and eggs: human health concerns? // Poultry Sci. 2003; 82: 618–621.
80. Ternak G. Antibiotics may act as growth/obesity promoters in humans as an inadvertent result of antibiotic pollution? // Medical Hypotheses. 2005; 64: 14–16.
81. Riley L. W. Obesity in the United States — dysbiosis from exposure to low-dose antibiotics? 2013: 1–8.
82. Taylor J. H., Gordon W. S. Growth-promoting activity for pigs of inactivated penicillin // Nature. 1955; 176: 312–313.
83. Jukes T. H., Williams W. L. Nutritional effects of antibiotics // Pharmacol Rev. 1953; 5: 381–420.
84. Gaskins H., Collier C., Anderson D. Antibiotics as growth promotants: mode of action // Anim Biotechnol. 2002; 13: 29–42.
85. Butaye P., Devriese L., Haesebrouck F. Antimicrobial growth promoters used in animal feed: effects of less well known antibiotics on gram-positive bacteria // Clin Microbiol Rev. 2003; 16: 175–188.
86. Van Boeckel T. P., Brower C., Gilbert M., Grenfell B. T., Levin S. A., Robinson T. P., Teillant A., Laxminarayan R. Global trends in antimicrobial use in food animals // PNAS. 2015. March 19, 201503141. http://www.pnas.org/content/pnas/early/2015/03/18/1503141112.full.pdf.
87. Muir L. A. Mode of action of exogenous substances on animal growth — an overview // Journal of animal science. 1985; 61: 154–180.
88. Chatelier E., Nielsen T., Qin J., Prifti E., Hildebrand F., Falony G. Richness of human gut microbiome correlates with metabolic markers // Nature. 2013; 500.
89. Cotillard A., Kennedy S. P., Kong L. C. et al. Dietary intervention impact on gut microbial gene richness // Nature. 2013; 500 (7464): 585–588.
90. Turnbaugh P. J., Ley R. E., Mahowald M. A., Magrini V., Mardis E. R., Gordon J. I. An obesity?associated gut microbiome with increased capacity for energy harvest // Nature 2006; 444 (7122): 1027–1031.
91. Mingqian He, Bingyin Shi. Gut microbiota as a potential target of metabolic syndrome: the role of probiotics and prebiotics // Cell Biosci. 2017; 7: 54.
92. Sanders M. E. Probiotics and microbiota composition // BMC Med. 2016; 14 (1): 82.
93. Eloe-Fadrosh E. A., Brady A., Crabtree J. et al. Functional dynamics of the gut microbiome in elderly people during probiotic consumption. MBio 2015; 6(2): 1–12.
94. McNulty N. P., Yatsunenko T., Hsiao A. et al. The impact of a consortium of fermented milk strains on the gut microbiome of gnotobiotic mice and monozygotic twins // Sci Transl Med. 2011; 3 (106): 106ra.
95. Drissi F., Raoult D., Merhej V. Metabolic role of lactobacilli in weight modification in humans and animals // Microb Pathog. 2016; 106: 182–194.
96. Zhang Q., Wu Y., Fei X. Effect of probiotics on body weight and body-mass index: a systematic review and meta-analysis of randomized, controlled trials // Int J Food Sci Nutr. 2015; 67 (5): 571–580.
97. Borgeraas H., Johnson L. K., Skattebu J., Hertel J. K., Hjelmesæth J. Effects of probiotics on body weight, body mass index, fat mass and fat percentage in subjects with overweight or obesity: a systematic review and meta-analysis of randomized controlled trials // Obes Rev. 2018 Feb; 19 (2): 219–232.
98. Kadooka Y., Sato M., Imaizumi K., Ogawa A., Ikuyama K., Akai Y., Okano M., Kagoshima M., Tsuchida T. Regulation of abdominal adiposity by probiotics (Lactobacillus gasseri SBT2055) in adults with obese tendencies in a randomized controlled trial // Eur J Clin Nutr. 2010; 64 (6): 636–643.

---

Е. Ю. Плотникова¹, доктор медицинских наук, профессор
О. А. Краснов, доктор медицинских наук, профессор

ФГБОУ ВО КемГМУ МЗ РФ, Кемерово

¹ Контактная информация: eka-pl@rambler.ru

Ожирение, антибиотики и кишечная микробиота – какова связь?/ Е. Ю. Плотникова, О. А. Краснов
Для цитирования: Лечащий врач № 3/2019; Номера страниц в выпуске: 84-92
Теги: избыточный вес, кишечная микрофлора, индекс массы тела, синбиотики.