Роль пробиотиков в питании здорового и больного человека

Микробиота — это сообщество различных видов микроорганизмов, населяющих определенную среду обитания. Микробиота, находящаяся в симбиозе с организмом человека, обусловливает протекание его жизнедеятельности в целом, а в некоторых органах оказывает определяющее влияние на их функции.

Синонимами слова «микробиота» являются также «микрофлора», «нормофлора», «микробиоценоз», «микробиом», обозначающие все микроорганизмы и их геномы, присутствующие в организме хозяина.

Различают микробиоту кишечника, кожи, влагалища и других органов. Установлено, что самая населенная часть тела — это кишечник, где обитает до 1012–1014 микроорганизмов (это количество в 10 раз превышает число эукариотических клеток всего организма) и где сосредоточено до 80% клеточных элементов иммунной системы. Микробиота кишечника человека состоит из более чем 1000 видов микроорганизмов, среди которых преобладают прокариоты — бактерии, археи, также эукариотические микроскопические грибы, в частности дрожжи, а также простейшие [1–3].

Состав кишечной микробиоты зависит от пищевых предпочтений хозяина, его генетических особенностей и состояния иммунной системы. Например, часть микробных популяций — сахаролитики, получают необходимые им вещества из углеводов пищи, при ферментации которых они производят короткоцепочечные жирные кислоты (ацетат, бутират, пропионат) — основной источник энергии для клеток кишечного эпителия. Другие извлекают энергию из муцинов слизи, покрывающей эпителий кишечника, не переваренных в верхних отделах желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) белковых и других органических веществ [4].

Методы оценки состояния микробиоты

Представления о микробиоте человека значительно расширились, когда для ее анализа стали использовать молекулярно-генетические методы, которые превосходят методы культивирования, поскольку способны открывать некультивируемые обычными методами микроорганизмы. Различные типы бактерий, присутствующие в каждом образце, могут быть предварительно идентифицированы путем сравнения с базой данных, которые анализируются с помощью многомерных статистических методов. При любом статистическом анализе структуры фекального сообщества необходимо учитывать, что люди имеют индивидуальные кишечные сообщества, которые могут или не могут быть стабильными в течение долгого времени [24].

Функция микробиоты

Состояние равновесия между популяциями микробиоты характерно для полного здоровья и поддержания постоянства внутренней среды макроорганизма. Представители микробиоты участвуют почти во всех процессах обмена веществ, синтезируют витамины, повышают катаболизм холестерина до желчных кислот, защищают от патогенных микроорганизмов, влияют на работу иммунной, эндокринной, сердечно-сосудистой и даже центральной нервной системы [6–12].

Нормально функционирующая микро­биота должна оказывать следующие эффекты:

• предотвращать заселение ЖКТ патогенными микробами;
• способствовать формированию местного мукозального и системного иммунитета (как антигенный фактор), иммунологической толерантности к пищевым антигенам;
• утилизировать неабсорбированные в тонкой кишке питательные субстраты, регулируя расход и запасание энергии;
• участвовать в регуляции моторики ЖКТ;
• осуществлять эндогенный синтез de novo витаминов группы В, К, биологически активных и гормоноподобных веществ, регуляторно воздействующих на внутренние органы и центральную нервную систему;
• регулировать обмен холестерина в процессе энтерогепатической циркуляции, метаболизм оксалатов, всасывание кальция и других ионов;
• защищать слизистую и отдаленные органы от воздействия повреждающих факторов, утилизируя и метаболизируя токсины, ксенобиотики, проканцерогены [13].

Факторы, влияющие на состав микробиоты:

• oкружающая среда;
• использование антибиотиков;
• состояние кишечного иммунитета;
• состав рациона (например, грудное или искусственное вскармливание ребенка).

Питание и кишечная микробиота

Научно-технический прогресс и малоподвижный образ жизни породили весьма серьезную проблему — болезни цивилизации. Из-за хронических нервно-эмоциональных перегрузок и неблагоприятной экологической ситуации на первый план выступили алиментарно-зависимые заболевания, такие как атеросклероз, гипертония, диабет, остеопороз, ожирение и др. Значительную роль в этом сыграло изменение характера питания — ограниченное потребление натуральных неочищенных продуктов и переход к рафинированным, лишенным пищевых волокон, витаминов и минеральных веществ, но богатых углеводами и жирами. Наши далекие предки обеспечивали себя пищевыми веществами лучше, чем современное цивилизованное человечество. Современный рацион утратил прежнее разнообразие. В нем возросла доля продуктов, подвергнутых консервированию, длительному хранению, интенсивной технологической обработке.

Хронический недостаток витаминов и пищевых волокон создает благоприятную почву для возникновения заболеваний у совершенно здоровых людей, тем более у лиц с факторами риска (курение, употребление алкоголя, профессиональные вредности). Положение ухудшает и постоянное поступление в организм вредных и токсичных веществ с воздухом, водой и пищей. В нашей каждодневной жизни мы сталкиваемся с фактами ослабления защитных сил организма, что является фактором риска развития дисбиоза и затем — многих заболеваний [14].

Дисбиоз — это патологическое изменение микробиоты. Риски неблагоприятного воздействия на микробиоту и развития дисбиозов в современных условиях возрастают систематически и обуславливаются в том числе неправильным питанием (в первую очередь дефицитом пищевых волокон в рационе), приемом антибиотиков, воздействием разнообразных неблагоприятных факторов окружающей среды.

Причины развития дисбиоза:

• кишечные инфекции;
• нерациональное питание;
• экологические факторы;
• радиационное облучение;
• нарушение иммунитета;
• соматические заболевания;
• применение антибиотиков;
• применение кортикостероидов.

При дисбиозе кишечника возможно проявление патогенных свойств микробиоты с последующим развитием воспалительных, аллергических, иммунодефицитных и других заболеваний. Последствиями дисбиоза кишечника являются:

• повреждение энтероцитов;
• повышение проницаемости кишечной стенки;
• транслокация микробиоты;
• нарушение иммунитета;
• нарушение кишечной моторики;
• снижение защитных свойств.

Исследования последних лет с применением новых технологий геномного анализа демонстрируют взаимосвязь нарушений кишечной микробиоты и патогенеза ожирения, пищевой аллергии, синдрома раздраженного кишечника. Более того, практически у 90% больных сердечно-сосудистыми заболеваниями найдена корреляция изменений в системном воспалительном ответе с избыточным бактериальным ростом в кишечнике и транслокацией метаболитов грамотрицательной флоры [15, 16].

Пробиотики (пребиотики, синбиотики) в питании здорового человека

Пища, которую мы едим, играет существенную роль в сбалансированном функционировании кишечной микробиоты. Продукты, составляющие наш рацион, питают сотни триллионов бактерий, живущих в нашей пищеварительной системе. Поэтому очень важно, чтобы рацион был сбалансированным. Для восстановления нарушенной структуры микробиоценоза применяются пробиотики, пребиотики, синбиотики [17].

Пробиотики — это живые микроорганизмы, которые при применении в адекватных количествах вызывают улучшение здоровья организма-хозяина. Это определение было сформулировано в 2002 г. рабочей группой ФАО/ВОЗ — Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (Food and Agriculture Organization, FAO) и Всемирной организации здравоохранения [18].

Пребиотики — неперевариваемые вещества, которые при пероральном потреблении обеспечивают благоприятное физиологическое действие на организм хозяина путем селективного стимулирования роста или активности ограниченного числа бактерий-представителей защитной микробиоты кишечника (бифидобактерии, лактобактерии). Пребиотики представляют собой углеводы класса олигосахаридов, среди которых наиболее известны фруктоолигосахариды (олигофруктоза), инулин, галактоолигосахариды.

Синбиотики — это комбинация пробиотиков и пребиотиков.

Пребиотики и пробиотики — это два наиболее изученных элемента в области кишечной микробиоты, оказывающие эффекты, полезные для нее и пищеварения. Это пищевые ингредиенты, которые потенциально могут благоприятно влиять на здоровье, улучшая состояние слизистых оболочек и системного иммунитета за счет модификации микробиоты кишечника. Именно поэтому специалисты подчеркивают важность их включения в рацион питания.

Использование пробиотиков и пребиотиков можно признать одним из наиболее перспективных в функциональном питании для коррекции дисбиозов ЖКТ и для снижения риска развития наиболее распространенных алиментарно-зависимых заболеваний. Однако эта цель может быть достигнута только при условии получения надежных доказательств по оценке эффективности конкретных пробиотических продуктов, базирующейся на адекватной и стандартизованной методологии, начиная со штаммов пробиотических микроорганизмов [19].

Международными организациями ФАО и ВОЗ в 2002 г. впервые выдвигались предложения о включении в национальные регулирующие системы требований по обязательному информированию потребителей, направленные на гарантирование получения ожидаемых эффектов, путем внесения в маркировку пробиотической продукции следующих сведений [18]:

• название рода, вида, номера (коммерческое название) каждого штамма в составе продукта;
• минимальное количество живых клеток каждого пробиотического штамма в конце срока годности;
• рекомендации по употреблению — размер порции на прием и длительность применения;
• указание о конкретном полезном эффекте;
• условия хранения и срок годности;
• сведения об изготовителе.

В рекомендациях ФАО/ВОЗ утверждается также, что в качестве пробиотиков не применяют неживые и генетически модифицированные микроорганизмы, при этом микробы должны сохранять свою жизнеспособность при прохождении по пищеварительному тракту вплоть до толстой кишки [20].

Требования к пробиотикам при их применении

В многочисленных обзорах упоминается несколько требований к пробиотическим штаммам. Они должны соответствовать следующим критериям:

• быть человеческого или животного происхождения в зависимости от их предполагаемого использования;
• выживать в достаточном количестве, проходя через барьеры желудка и 12-перстной кишки (быть кислото- и желчеустойчивыми);
• обладать антагонизмом к патогенным бактериям и препятствовать транслокации бактерий через кишечную стенку;
• быть способными активно прилипать к кишечному эпителию (обладать адгезивностью);
• стимулировать иммунную систему.

В связи с ростом рынка пробиотиков и пребиотиков повсеместно повышаются требования к доказательству их эффективности. Так, регуляторные агентства в Евросоюзе, США, Японии просят производителей представлять научные данные, подтверждающие заявленные свойства в рамках директивы 1924/2006/ЕС, актов Управления по контролю за продуктами питания и лекарственными средствами (Food and Drug Administration, FDA), категории функциональных продуктов питания (Food for Specific Health Use, FOSHU). Но из числа подаваемых заявок на сегодня более 2/3 отклоняется, и не только из-за отсутствия доказательств самого эффекта, а нередко — в связи с некачественной характеристикой микроорганизмов и неспособностью подтвердить подлинность их происхождения [21].

В РФ и ЕАЭС аналогичные по смыслу требования включены в Технический регламент Таможенного Союза 022/2011 «Пищевая продукция в части ее маркировки», согласно которому информация об отличительных признаках (то есть функциональных эффектах) пищевой продукции должна быть подтверждена доказательствами, сформированными лицом, указавшим это заявление в маркировке пищевой продукции.

Однако в Реестре зарегистрированных в ЕАЭС диетических пищевых продуктов и биологически активных добавок к пище (БАД) на основе пробиотиков и синбиотиков из более чем 270 наименований статус специализированных продуктов присвоен лишь 10, а все БАД квалифицированы только как источники пробиотиков.

Механизмы действия пробиотиков

Пробиотики, способные изменять состав и метаболическую активность кишечной микробиоты, при успешном подборе могут реализовать свое действие в каждой из функций микробиоты. Актуальность задачи применения пробиотиков подтверждает высокая частота дисбиотических нарушений кишечного микробиоценоза, относящихся к одной из наиболее распространенных причин дезадаптации организма у людей всех возрастов [22, 23].

Действие пробиотиков осуществляется на трех уровнях:

1) в полости кишечника (конкурируют с патогенной и условно-патогенной микробиотой);
2) на уровне кишечного эпителия (повышают эффекты защитного кишечного барьера);
3) на уровне кишечного иммунитета (проявляют иммуномодулирующее действие).

Эффекты пробиотиков:

• микробное пищеварение и конкуренция за пищевые вещества с патогенами;
• изменение локального рН и других метаболических характеристик внутренней среды кишечника;
• продукция бактериоцинов для подавления патогенов;
• нейтрализация супероксидных радикалов;
• стимуляция продукции эпителиального муцина;
• усиление барьерной функции кишечника;
• конкуренция с патогенами за адгезию;
• модификация патогенных токсинов;
• стабилизация микробного сообщества.

Оценка эффективности пробиотиков

Критериями оценки эффективности продуктов-источников пробиотиков служат эмпирические величины адекватного уровня потребления (АУП) пробиотических микроорганизмов, которые были аппроксимированы путем обобщения и анализа данных о зависимости наступления благоприятного эффекта (нормализация микробиоты и улучшение функции кишечника, повышение неспецифической резистентности организма) от уровней содержания индивидуальных штаммов живых пробиотических бактерий определенных родов/видов.

Оптимальную дозу можно установить для каждого пробиотика на основании результатов клинических исследований. Минимально достаточной дозой, способной осуществлять значимое действие при регулярном потреблении, может считаться от 10⁷ КОЕ в сутки до 10^8–9 КОЕ в сутки у взрослых [18, 24, 25].

Эти данные легли в основу ряда нормативных документов: Единые санитарно-эпидемиологические и гигиенические требования к товарам, подлежащим санитарно-эпидемиологическому надзору (контролю) Таможенного Союза (Приложение 5), ГОСТ Р 55577–13 «Продукты пищевые функциональные. Информация об отличительных признаках и эффективности», ТР ТС 021/2011 «О безопасности пищевых продуктов» (проект Изменения № 2). Все они используются при оценке заявляемой потенциальной эффективности пробиотиков и пребиотиков.

Вопрос об эффективности пробиотиков тесно связан с их способностью выживать в ЖКТ. На выживание и видовой состав микробиоты оказывают влияние содержание кислорода, температура и кислотность среды, количество слизи, уровень секреторного иммуноглобулина A (IgA) и антимикробных пептидов. Поэтому только некоторые виды бактерий способны достичь слизистой кишечного эпителия [3].

Так, P. Conway и соавт. изучали выживаемость четырех штаммов молочнокислых бактерий (ацидофильные штаммы Lactobacillus acidophilus, Lactobacillus bulgaricus, Streptococcus thermophilus) в желудочном соке человека, в естественных условиях и в пробирке (в буферном растворе, рН от 1 до 5), а также влияние одновременного употребления молока на выживание и адгезию тестируемых пробиотиков. Показано, что Lactobacillus acidophilus выживали и присоединились к эпителию лучше, чем другие пробиотики. Для всех штаммов как выживание, так и адгезия улучшались при потреблении молока [26].

Влияние пробиотиков на кишечную микробиоту

Кишечник имеет самую большую поверхность слизистой в организме, и присутствующие в нем сообщества микробов могут иметь значительное влияние на иммунитет, защищают от инфекции, особенно от потенциально патогенных микроорганизмов.

Пробиотические бактерии оказывают благоприятные эффекты, включая снижение интенсивности и продолжительности диареи, улучшение иммунитета, улучшение переносимости лактозы и противоопухолевое действие. Пробиотики, в первую очередь видов

Lactobacillus и Bifidobacterium, входят в состав многих молочных продуктов и БАД [5].

B. Goldin, S. Gorbach и соавт. у 21 испытуемого изучали действие перорального потребления Lactobacillus acidophilus на активность фекальных бактериальных ферментов (бета-глюкуронидазы, нитратредуктазы и азоредуктазы), которые могут катализировать превращение проканцерогенов в канцерогены. В первые 4 недели пациентов кормили стандартным рационом, затем 4 недели добавляли в рацион молоко. В последующие 4 недели они опять получали контрольный рацион; а затем в течение 4 недель — молоко, содержащее 2 × 10⁶ КОЕ на мл Lactobacillus acidophilus; и следующие 4 недели — контрольный рацион.

Употребление Lactobacillus acidophilus в составе молока способствовало редукции в 2–4 раза активности трех фекальных ферментов (р < 0,02–0,001). В течение заключительного периода контроля после кормления Lactobacillus acidophilus активность фекальных ферментов возвращалась к исходному уровню через 4 недели [27].

H. Kim и соавт. исследовали влияние Lactobacillus acidophilus на утилизацию лактозы с помощью определения количества водорода, выдыхаемого после употребления в течение 6 дней молока, содержащего либо 0, либо 2,5 × 10⁶, либо 2,5 × 10⁷, либо 2,5 × 10⁸ лактобактерий/мл ежедневно. Потребление молока, содержащего 2,5 × 10⁶ или 2,5 × 10⁸ лактобактерий/мл, улучшало утилизацию лактозы [28].

Известно, что применение синбиотиков может увеличить выживаемость пробиотических штаммов, находящихся в составе комплексных препаратов и продуктов. Установлено, что спе­цифические штаммы молочнокислых бактерий совместно с пребиотиками усиливают иммунитет. Синбиотики также увеличивали количество бифидобактерий в кишечнике по сравнению с монопродуктами [29].

Основным критерием эффективности пребиотиков до недавнего времени было их положительное влияние на уровень фекальных бифидобактерий. Пребиотики ксилоолигосахариды (КОС) относительно стабильны в кислых условиях, могут обеспечить защиту пробиотиков при прохождении через желудок. После приема внутрь КОС могут достигать толстой кишки без изменений. КОС стимулируют более выраженный рост в слепой кишке фекальных бифидобактерий по сравнению с пребиотическими фруктоолигосахаридами. Потребление 2–5 г КОС/сут приводит к значительному увеличению числа фекальных бифидобактерий, снижению рН, уровня протеолитических метаболитов, активности ферментов, а также уменьшению запоров.

C. Childs и соавт. изучали эффекты пребиотика КОС по 8 г в день, пробиотика (B. lactis Bi-07, 10⁹ КОЕ/г) или синбиотика (8 г КОС и 10⁹ КОЕ B. lactis Bi-07 в день) у здоровых взрослых (25–65 лет) в течение трех недель на функцию кишечника, качество жизни, состав микробиоты кишечника, концентрацию липидов в крови и иммунную функцию.

Употребление КОС способствовало увеличению массы стула (но не влияло на метеоризм, боли в животе по сравнению с мальтодекстрином), улучшало показатели качества жизни пациентов. Под влиянием добавки КОС значительно увеличилось число фекальных бифидобактерий, концентрация в плазме крови ЛПВП, снижался уровень экспрессии CD16/56 на естественных киллерах Т-клеток и секреции ИЛ-10, в то время как комбинация КОС и B. animalis ssp. lactis Bi-07 снижала экспрессию CD19 на В-клетках [29].

Иммуномодулирующее действие пробиотиков

Широкое использование пробиотических бактерий для улучшения здоровья как детей, так и взрослых связано с прямым или косвенным влиянием на иммунную систему кишечника. Некоторые штаммы пробиотиков усиливают местный иммунитет посредством воздействия на клеточные рецепторы или с помощью прямой активации лимфоидных клеток. Помимо кишечной иммунной модуляции, пробиотики могут вызывать системные иммунные реакции, способствуя профилактике не только заболеваний ЖКТ.

Специфические пробиотические штаммы (Lactobacillus и Bifidobacterium) способны влиять как на локальный, так и на системный иммунный ответ и усиливать вакцинацию.

D. Paineau и соавт. изучали иммуномодулирующие свойства семи пробиотических штаммов. 83 здоровых добровольца в возрасте 18–62 лет потребляли 2 × 10¹⁰ КОЕ бактерий или плацебо (мальтодекстрин) в течение трех недель. Через 7 и 14 дней испытуемым проводили оральную вакцинацию против холеры. В сыворотке крови определяли специфические IgA, IgG и IgM, а в слюне — IgA.

В течение трех недель уровень IgG в сыворотке крови увеличился под влиянием B. lactis Bl-04 и L. acidophilus по сравнению с контрольной группой (p = 0,01). Показано, что эти штаммы пробиотиков продемонстрировали более быстрый иммунный ответ и могут применяться в качестве вспомогательных средств после оральной вакцинации [30].

Применение пробиотиков для профилактики инфекционных заболеваний

В настоящее время во всем мире почти один из пяти случаев смерти детей или около 1,5 миллиона каждый год приходится на диарею. На пневмонию и диарею приходится 40% всех случаев смерти детей во всем мире каждый год, за счет развивающихся стран в Африке (46%) и Азии (38%). Индия занимает 1-е место среди развивающихся стран по смертности от диареи. Известно, что дети более восприимчивы к диарее из-за незрелости их иммунной системы и подвергаются большему риску, чем взрослые, угрожающему жизни обезвоживанию, так как вода составляет большую долю их массы тела.

R. Hemalatha и соавт. исследовали влияние пробиотиков на частоту возникновения диареи и лихорадки у 379 здоровых детей дошкольного возраста (2–5 лет), проживающих в городских трущобах Индии. Испытуемые получали либо один из двух пробиотиков (Lactobacillus paracasei LPC-37 или Bifidobacterium Lactis HN019), либо плацебо в течение 9 месяцев.

Во время сезона дождей (в августе и сентябре) частота случаев диареи была достоверно выше у детей в группе плацебо (16,9%) по сравнению с

L. paracasei LPC-37 (11,7%) и B. lactis HN019 групп (8,4%). Выявление лихорадки было значительно выше в августе месяце в группе плацебо (11,5%) по сравнению с группами, получавшими L. paracasei LPC-37 (7%) и B. lactis HN019 (7,3%). Содержание фекального IgA и сывороточного интерлейкина ИЛ-8 было значительно меньше в группе, получавшей B. lactis, по сравнению с плацебо.

Потребление L. paracasei LPC-37 приводило к повышению уровня фекального L. paracasei. Сделан вывод, что во время сезона дождей, когда самая высокая заболеваемость лихорадкой и диареей, употребление пробиотиков снижает их частоту на фоне изменения кишечного биоценоза и иммунного статуса [31].

Способность сокращать или предотвращать возникновение инфекционных заболеваний является важным преимуществом пробиотиков. Клинические исследования показали, что потребление пробиотиков может уменьшать длительность диареи при ротавирусной инфекции.

G. Leyer и соавт. изучали пробиотические эффекты на частоту развития простудных заболеваний и гриппа у здоровых детей в течение зимнего сезона. В двойном слепом плацебо-контролируемом исследовании 326 детей получали плацебо (n = 104), L. acidophilus NCFM (n = 110) или L. acidophilus NCFM в комбинации с B. lactis Bi-07 (n = 112) дважды в день в течение 6 месяцев.

По сравнению с группой плацебо применение одного из пробиотиков или их комбинации способствовало снижению у детей основной группы частоты возникновения лихорадки на 53,0% (р < 0,008) и 72,7% (р < 0,0009), кашля — на 41,4% (р < 0,02) и 62,1% (р < 0,005), насморка — на 28,2% (р < 0,68) и 58,8% (р < 0,03) соответственно. Частота всех симптомов значительно снизилась по сравнению с плацебо — на 32% (для одного штамма; р < 0,002) и 48% (при комбинации; р < 0,001). Применение пробиотиков приводило к снижению частоты простудных заболеваний по сравнению с плацебо на 68,4% (для одного штамма; р < 0,0002) и на 84,2% (для комбинации; р < 0,0001). Авторы заключили, что ежедневное дополнительное применение пробиотиков в течение 6 месяцев — безопасный и эффективный способ снижения у детей частоты и длительности симптомов простудных заболеваний (лихорадки, насморка и кашля) [32].

Применение пробиотиков у пожилых людей

По данным ВОЗ 20% населения Европы составляют пожилые люди (в возрасте старше 60 лет), и по прогнозам к 2020 г. эта цифра увеличится до 25%.

Старение связано с целым рядом возрастных изменений, касающихся иммунного статуса, изменения функции кишечника и неоптимального питания. Показано, что кишечная микробиота пожилых людей в 70-летнем возрасте схожа со здоровыми взрослыми и отличается только в определенных группах бактерий, таких как Collinsella, Clostridium leptum и Eubacterium limosum. С возрастом увеличивается количество факультативных анаэробов — условно-патогенных микроорганизмов (протеобактерии и бациллы) и снижается число бифидобактерий.

S. Lahtinen и соавт. оценивали воздействие сыра, содержащего Lactobacillus rhamnosus HN001 и Lactobacillus acidophilus NCFM, на состав кишечной микробиоты и уровень фекальных иммунных маркеров у 31 пожилого добровольца по сравнению с обычным сыром. Пробиотический сыр способствовал достоверному снижению количества клостридий и увеличению числа L. rhamnosus HN001 и L. acidophilus NCFM в фекалиях, что указывало на их выживание во время желудочно-кишечного транзита [33].

Для предотвращения нарушений или восстановления функции иммунной системы у пожилых людей применяется специфическая вакцинация против вирусов, противовоспалительное лечение, мероприятия в области улучшения питания, физической активности. Органы ЖКТ являются основными воротами для бактериальных клеток в составе пищевых продуктов, напитков и местом соединения миллионов антигенов с лимфоидной тканью кишечника, которая содержит 70% иммуноглобулин-продуцирующих клеток.

Нарушение функции иммунной системы с возрастом проявляется повышенной восприимчивостью к инфекциям и снижением способности реагировать на вакцинацию. У лиц старше 60 лет установлено уменьшение активности реакции секреторных кишечных и сывороточных IgA-специфичных антител. Изменения микробиоты пожилых людей связаны с нарушением иммунного статуса, что характеризуется более высокой продукцией провоспалительных цитокинов (ИЛ-6 и ИЛ-8) в плазме крови.

Несмотря на повышенные уровни провоспалительных цитокинов реакционная способность врожденной и адаптивной иммунной системы у пожилых людей понижена. В процессе старения отмечаются снижение активности гуморального ответа после вакцинации или инфекции, образования Т- и В-клеток, естественных киллеров (NK). Эти изменения увеличивают частоту и тяжесть инфекционных, хронических воспалительных, аутоиммунных и онкологических заболеваний.

Доказанная эффективность применения пробиотиков с целью улучшения иммунной функции кишечника делает пожилых людей важной целевой группой для проведения пробиотической терапии. Наиболее часто в качестве носителя пробиотика используют молочные продукты (сыр, молоко или йогурт).

F. Ibrahim и соавт. показали, что пероральный прием пробиотиков может повысить иммунитет у пожилых людей. Авторы включали пробиотический сыр в рацион 31 здорового пожилого добровольца (21 женщина, 10 мужчин) в возрасте от 72 до 103 лет в течение 4 недель. Коммерческий пробиотический сыр содержал приблизительно 10

⁹ КОЕ/г одного из штаммов: Lactobacillus rhamnosus HN001 и Lactobacillus acidophilus NCFM. Потребление пробиотического сыра способствовало улучшению показателей врожденного иммунитета у пожилых добровольцев: увеличило активность фагоцитоза, количества NK-клеток [34].

Для улучшения функции кишечника и иммунной системы у пожилых людей показано применение комбинации пробиотиков и пребиотиков (синбиотиков).

S. Maneerat и соавт. изучали состояние иммунитета и кишечной флоры у здоровых пожилых людей. Добровольцы (37 человек) потребляли пребиотические галактоолигосахариды (ГОС; 8 г/г), или пробиотик B. lactis Bi-07 (10 ⁹ КОЭ/г), или их сочетание (B. lactis Bi-07+ ГОС), или мальтодекстрин (8 г/сут) в течение четырех 3-недельных периодов. Потребление B. lactis Bi-07 улучшало фагоцитарную активность моноцитов (р < 0,001) и гранулоцитов (р = 0,02). Показано, что пробиотические B. lactis Bi-07 могут улучшать здоровье пожилых людей путем повышения фагоцитарной активности моноцитов и гранулоцитов в течение более длительного периода, чем у лиц среднего возраста [35].

Пробиотики в питании больного человека

Известно, что пробиотики уменьшают частоту, тяжесть и продолжительность респираторных и желудочно-кишечных заболеваний.

Применение пробиотиков при синдроме раздраженного кишечника

Хорошо известна роль кишечных бактерий в патофизиологии функциональных расстройств ЖКТ и, в частности, синдрома раздраженного кишечника (СРК), а также эффективность пробиотических бактерий в коррекции этих расстройств.

Функциональные заболевания являются наиболее распространенными расстройствами ЖКТ, приводят к инвалидности пациента, ухудшению его качества жизни и значительным экономическим затратам. Несмотря на интенсивные исследования в течение последних 15 лет этиология этих расстройств до сих пор плохо изучена.

СРК характеризуются нарушением моторики кишечника и висцеральной гиперчувствительностью. Эффективные методы лечения СРК ограничены, обеспечивают лишь частичное или кратковременное купирование симптомов, часто связаны со значительными побочными эффектами. Применение пробиотиков может предотвратить или уменьшить абдоминальные симптомы СРК, такие как боль в животе и метеоризм. Однако не все пробиотики одинаково эффективны в этом плане.

T. Ringel-Kulka и соавт. изучали клиническую эффективность Lactobacillus acidophilus NCFM и Bifidobacterium lactis Bi-07 при синдроме раздраженного кишечника. В течение восьми недель у 60 испытуемых применяли пробиотические бактерии в дозе 2 × 10¹¹ КОЕ/день (31 человек) или плацебо (29 человек). В группе пациентов, получавших пробиотики, по сравнению с группой плацебо через 4 недели отмечалось уменьшение частоты метеоризма (4,10 против 6,17, p = 0,009) и его выраженности (р = 0,02), а через 8 недель 4,26 против 5,84, (р = 0,06); и более значительное снижение тяжести этого симптома (р < 0,01) [36].

Боль в животе часто встречается при различных заболеваниях ЖКТ, в том числе и у больных с СРК, и связана с висцеральной гиперчувствительностью. Предполагают, что пробиотики могут индуцировать экспрессию рецепторов на эпителиальных клетках, контролирующих передачу информации из нервной системы в кишечник, включая опиоидные (M-, D- и K-) и каннабиноидные рецепторы 2 (CB2), которые могут обеспечить обезболивающее и противовоспалительное действие.

C. Rousseaux и соавт. обнаружили, что пероральное введение специфических штаммов Lactobacillus индуцирует экспрессию L-опиоидных и каннабиноидных рецепторов в эпителиальных клетках кишечника и обеспечивает боле­утоляющий эффект, подобно действию морфина. Применение Lactobacillus acidophilus NCFM увеличивало висцеральный болевой порог в эксперименте у крыс на 44% через опиоидный путь и активировало опиоидные рецепторы (ОР) в организме человека. Bifidobacterium lactis Bi-07 была значительно менее эффективной в увеличении экспрессии ОР, чем Lactobacillus acidophilus NCFM. В качестве клинически адекватных и применимых для использования в функциональных продуктах были рекомендованы две дозы Lactobacillus acidophilus NCFM — 10⁹ и 10¹⁰ КОЕ [37].

A. Lyra и соавт. также определяли влияние Lactobacillus acidophilus NCFM на симптомы СРК. У 340 и 391 добровольца в группах с исходно умеренной и сильной болью в животе за 12 недель лечения отмечалось ее достоверное снижение в баллах по шкале VAS (для пробиотиков против плацебо р = 0,046) [38].

Эти результаты свидетельствуют о том, что микробиота ЖКТ влияет на наше восприятие боли и позволяют предложить новые подходы к лечению абдоминальной боли при СРК.

Применение пробиотиков на фоне антибиотикотерапии

Применение антибиотиков повышает эффективность медикаментозных мероприятий и позволяет контролировать многочисленные инфекционные заболевания. Тем не менее их использование может сопровождаться желудочно-кишечными расстройствами. Антибиотики, как известно, могут нарушить нормальную микробиоту кишечника, его функцию, целостность слизистых оболочек, а также быть причиной патологических процессов, симптомы которых включают диарею, метеоризм, боли в животе.

Нарушение баланса и разнообразия состава нормальной кишечной микробиоты является основным фактором развития антибиотикоассоциированной диареи (AAД). Частота AAД колеблется в пределах от 5% до 39% и варьирует в зависимости от индивидуальной восприимчивости пациента, состава его микробиоты и класса вводимого антибиотика. На выраженность ААД оказывает влияние доза, тип и продолжительность применения антибиотиков, а также возможность кишечной микробиоты сопротивляться колонизационным изменениям.

В то же время ААД может быть вызвана сразу несколькими патогенными штаммами и иметь многофакторную этиологию. В то же время известно, что практически все антибиотикоиндуцированные псевдомембранозные колиты спровоцированы

Clostridium difficile.

Попытки минимизировать побочные эффекты антибиотикотерапии включали использование пробиотиков с целью стабилизации кишечной микробиоты и сведения к минимуму ее возможных изменений. Пробиотики сокращают на 44–57% риск AAД и на 41–71% — диарей, вызванных Clostridium difficile. Они могут служить дополнением к терапии антибиотиками с целью уменьшения риска AAД.

Механизмы защитного действия различных штаммов пробиотиков в отношении бактериальных и вирусных энтеропатогенов сводятся к образованию ингибирующих антимикробных веществ, таких как органические кислоты, перекись водорода и бактериоцины. Были найдены многие штаммы пробиотиков, способствующие снижению частоты AAД.

A. Engelbrektson и соавт. изучали влияние пробиотиков на изменение кишечной флоры, индуцированной приемом антибиотиков. Здоровые добровольцы получали аугментин (амоксициллин/клавулан) одновременно с плацебо или пробиотической смесью, содержащей Bifidobacterium lactis Bl-04, Bifidobacterium lactis Bi-07, Lactobacillus acidophilus NCFM, Lactobacillus paracasei Lpc-37 и Bifidobacterium bifidum Bb-02 дважды в день. Аугментин был выбран из-за частоты его применения и возникновения на его фоне ААД. Изменения в составе микробиоты кишечника оценивали с использованием обычных микробиологических методов и анализа ДНК.

Наиболее распространенным нарушением фекальной микробиоты после приема антибиотиков был рост

Clostridium, Eubacterium, Bacteroides и Enterobacteriaceae. В группе добровольцев, получавших пробиотики, были выявлены менее выраженные изменения микробиоты, в отличие от группы, получавшей плацебо (р < 0,046). Особенно выраженные отличия наблюдались между группами по содержанию Enterobacteriaceae (р < 0,006) и Bifidobacterium (р < 0,030). Авторы сделали вывод, что смесь пробиотиков ускоряет восстановление исходной микробиоты после антибиотикотерапии [39].

S. Forssten и соавт. изучали влияние пробиотиков на состав фекальной микробиоты во время и после воздействия антибиотиков (875 мг амоксициллина и 125 мг клавуланата). Здоровые добровольцы получали плацебо или пробиотики: Lactobacillus acidophilus (L. acidophilus) ATCC 700396 и Bifidobacterium lactis (В. lactis) АТСС SD5220.

У пациентов, принимавших смесь пробиотиков, отмечались значительно более высокие концентрации фекальных Lactobacillus acidophilus ATCC 700396 и В. lactis на 8-й день (в конце курса лечения антибиотиками) и на 15-й день (конец лечения пробиотиками) по сравнению с теми, кто получал плацебо. Количество Lactobacillus acidophilus оставалось стабильным в группе добровольцев, получавших пробиотики [40].

A. Ouwehand и соавт. определяли влияние дозы комбинации четыре штаммов пробиотиков (L. acidophilus NCFM, L. paracasei Lpc-37, B. lactis Bl-04, B. lactis Bi-07) на частоту AAД и тяжесть симптомов со стороны ЖКТ у взрослых пациентов, нуждающихся в терапии антибиотиками. 503 добровольца были разделены на три группы, получавшие пробиотики по 1,70 × 10

¹⁰ КОЕ (высокие дозы, n = 168), 4,17 × 10⁹ КОЕ (низкие дозы, n = 168) или плацебо (n = 167). Пробиотики применяли ежедневно в течение 7 дней после приема последней дозы антибиотика. Эффект доза–реакция фиксировался как частота случаев возникновения ААД, которая составляла соответственно 12,5%, 19,6% и 24,6% для пациентов, получавших высокие дозы, низкие дозы пробиотиков и плацебо (р = 0,02). Частота выявления клостридий была одинаковой в обеих группах, получавших пробиотики (1,8%), но меньше, чем в группе плацебо (4,8%, р = 0,04). Возникновение приступов лихорадки, боли в животе, метеоризма, частота и средняя продолжительность диареи снизились при применении пробиотиков в высокой дозировке [41].

Применение пробиотиков при заболеваниях верхних дыхательных путей

Заболевания верхних дыхательных путей и ЖКТ являются наиболее распространенными инфекционными состояниями в развитых странах. Большинство взрослых имеют 2–3 простудных заболевания в год, а пожилые люди и молодежь, как правило, 4–6 случаев.

Использование одновременно нескольких штаммов пробиотиков оказывает лучший эффект, чем использование одного штамма. Сочетание Lactobacillus acidophilus NCFM и Bifidobacterium lactis Bi-07 по сравнению с плацебо способствует более значительному снижению частоты лихорадки, кашля и насморка. Лица, которые часто занимаются фитнесом, больше заботятся о своем здоровье, потребляют целый ряд функциональных пищевых продуктов, включая пробиотики, и поэтому имеют самые низкие показатели респираторных заболеваний среди населения.

N. West и соавт. изучали влияние пищевых добавок с пробиотиками на частоту легочных заболеваний у 465 здоровых активных мужчин и женщин. 1-я группа добровольцев получала B. lactis Bl-04 по 2 × 10⁹ КОЕ в день, 2-я группа — L. acidophilus NCFM и B. lactis Bi-07 по 5 × 109 КОЕ каждый день и 3-я группа — плацебо.

Риск возникновения заболеваний верхних дыхательных путей был значительно ниже в группе B. lactis Bl-04 (относительный риск 0,73; р = 0,022) по сравнению с плацебо. Продолжительность периода ремиссии в группе плацебо составляла 2,5 месяца; B. lactis Bl-04 — 3,2 месяца; и B. lactis Bi-07 — 3,4 месяцев. У добровольцев из группы NCFM и B. lactis Bi-07 была отмечена значительно большая физическая активность (р < 0,003), чем в группе плацебо [42].

Применение пробиотиков при аллергии

Известно, что аллергический ринит и астма являются распространенными (15%) хроническими заболеваниями у подростков в Западной Европе. Аллергический ринит обычно сопровождается конъюнктивитом, носит сезонный характер и является независимым фактором риска развития астмы.

C. Ouwehand и соавт. изучали связь возникновения симптомов аллергии на пыльцу березы с изменением микробиоты кишечника и возможность их коррекции с помощью пробиотиков. 47 детей с березовым поллинозом в течение 4 месяцев (начиная до наступления сезона появления березовой пыльцы) получали пробиотические комбинации

L. acidophilus NCFM и B. lactis Bl-04 или плацебо. Эти штаммы были отобраны на основе их противовоспалительных свойств и ожидаемого эффекта в формировании Th1 иммунного ответа.

Во время сезона пыльцы у детей с поллинозом отмечалось снижение содержания в кишечнике Bifidobacterium, Clostridium и Bacteroides. В период приема пробиотиков у добровольцев отмечалось значительное увеличение числа B. lactis 11,2 × 10⁷ ± 4,2 × 10⁷ против 0,1 × 10⁷ ± 0,1 × 10⁷ бактерий/г фекалий (р < 0,0001) и L. acidophilus NCFM: 3,5 × 10⁶ ± 1,3 × 10⁶ против 0,2 × 10⁶ ± 0,1 × 10⁶ бактерий/г фекалий (р < 0,0001) в группе, получавшей плацебо.

В мае была отмечена тенденция к уменьшению числа обследованных с ринитом, потреблявших пробиотики, по сравнению с плацебо (76,2% против 95,2%, р = 0,078), а в июне соответственно 11,1% против 33,3% (р = 0,101). Одновременно меньшее число лиц в группе, получавшей пробиотики, имели инфильтрацию эозинофилов в слизистой оболочке носа по сравнению с группой с плацебо (57,1% против 95,0%, р = 0,013). Уровень фекального IgA был увеличен в группе плацебо в течение сезона пыльцы. Это увеличение было нивелировано после приема пробиотиков (р = 0,028) [43].

Заключение

Сегодня экспертное сообщество повсеместно признает положительные эффекты пробиотиков при таких патологиях, как острые кишечные инфекции, ААД, некоторые заболевания ЖКТ, инфекционные заболевания, аллергия. Однако во время употребления пробиотиков необходимо соблюдать осторожность при некоторых заболеваниях и состояниях, таких как острый панкреатит и обострение хронического панкреатита, иммунодефицитные состояния, длительное лечение кортикостероидами и др.

Наряду с этим накапливаются все новые свидетельства того, что пробиотики могут быть полезны и здоровым людям для поддержки (а в случае нарушений — для своевременного восстановления) баланса кишечной микробиоты — незаменимого фактора, который определяет обеспечение гомеостаза и состояние неспецифической резистентности макроорганизма, а соответственно и здоровья [18, 43].

Как было сказано выше, применение пробиотиков способствует профилактике развития кишечных инфекций у детей и взрослых, простудных и аллергических заболеваний, оказывая иммуномодулирующее действие. Эти эффекты усиливаются при совместном использовании про- и пребиотиков (синбиотиков).

На основании анализа результатов исследований, представленных выше, можно заключить, что употребление пробиотиков (или синбиотиков) должно быть длительным. Показано проявление их иммуномодулирующего эффекта в течение 2,5–9 месяцев приема [30–32, 35, 39–41]. Минимальные сроки потребления пробиотических микроорганизмов для реализации их профилактического действия должны составлять не менее 2–3 месяцев.

В то же время в сфере подтверждения реальных и конкретных специфических эффектов пробиотиков и пребиотиков на организм здорового и больного человека требует решения целый ряд задач, среди которых наиболее важными являются [26, 44, 45]:

• дальнейшая стандартизация методологии доказательности на основе системного подхода (доклинической оценки, клинических испытаний, постмаркетинговых исследований, современных методов статистики) и разработка новых научно-методических прорывных способов оценки на основе пробиогеномики;
• расширение спектра целевых биомаркеров и клинических конечных точек для оценки эффекта и установления причинно-следственных связей на основе требований доказательной медицины;
• изучение механизмов действия пробиотиков, в том числе для обоснования доз и продолжительности употребления при определенных заболеваниях;
• дальнейшее развитие прецизионных методов идентификации пробиотиков на уровне штаммов.

Определенные шаги в этом направлении уже сделаны в нашей стране. Так, в 2016 г. вступил в силу ряд национальных стандартов на функциональные продукты и БАД к пище, в том числе разработанный ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии» ГОСТ Р 56201–2014 «Продукты пищевые функциональные. Методы определения бифидогенных свойств».

Стандарт распространяется на доклинические методы тестирования функциональных пищевых продуктов в моделях in vitro и in vivo; его применение даст возможность оценивать эффективность пробиотиков, пребиотиков, синбиотиков унифицированными методами и, получая сопоставимые результаты, не только судить о конкретных продуктах, но и накапливать сведения для обоснования эффективно действующих доз, сроков применения и др. [46].

Статья подготовлена при поддержке компании «Пфайзер Инновации»

Литература

1. Sears C. L. A dynamic partnership: Celebrating our gut flora // Anaerobe. 2005; 11 (5): 247–251.
2. Steinhoff U. Who controls the crowd? New findings and old questions about the intestinal microflora // Immunology Letters. 2005; 99: 12–16.
3. Alexander K. L., Targan S. R., Elson Ch. O. Microbiota activation and regulation of innate and adaptive immunity // Immunol. Rev. 2014; 260 (1): 206–220.
4. Ha C., Lam Y. Y., Holmes A. J. Mechanistic links between gut microbial community dynamics, microbial functions and metabolic health // World J. Gastroenterol. 2014; 20: 16498–16517.
5. Engelbrektson A., Korzenik J., Sanders M. et al. Analysis of treatment effects on the microbial ecology of the human intestine // FEMS Microbiol. Ecol. 2006; 57: 239–250.
6. Hyland N., Quigley E. Microbiota-host interactions in irritable bowel syndrome: Epithelial barrier, immune regulation and brain-gut interactions // World J. Gastroenterol. 2014; 20 (27): 8859–8866.
7. Turnbaugh P., Ley R., Mahowald M. et al. An obesity-associated gut microbiome with increased capacity for energy harvest // Nature. 2006; 444 (7122): 1027–1031.
8. Bruce-Keller A., Salbaum J., Luo M. et al. Obese-type gut microbiota induce neuro-behavioral changes in the absence of obesity // Biol. Psychiatry. 2015; 77: 607–615.
9. Tilg H., Moschen A. Microbiota and diabetes: an evolving relationship // Gut. 2014; 63: 1513–1521.
10. Wang X., Ota N., Manzanillo P. et al. Interleukin-22 alleviates metabolic disorders and restores mucosal immunity in diabetes // Nature. 2014; 514: 237–241.
11. Ito M., Adachi-Akahane S. Inter-organ communication in the regulation of lipid metabolism: focusing on the network between the liver, intestine, and heart // J. Pharmacol. Sci. 2013; 123: 312–317.
12. Diaz Heijtz R., Wang S., Anuar F. et al. Normal gut microbiota modulates brain development and behavior // PNAS. 2011; 108: 3047–3052.
13. Кучумова С. Ю., Полуэктова Е. А., Шептулин А. С. и др. Физиологическое значение кишечной микрофлоры. // Росс. журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2011; 21 (5): 17–27.
14. Погожева А. В. Стратегия здорового питания: от юности к зрелости. 2-е изд. М.: CвР-АРГУС, 2011. C. 81–83.
15. Binns N. Probiotics, Prebiotics and the Gut Microbiota. ILSI Europe Concise Monographs Series. 2013. ILSI Europe, 32 р. ISBN: 9789078637394; ISSN: 2294–5490.
16. Machado M. Cortez-Pinto H. Diet, Microbiota, Obesity, and NAFLD: A Dangerous Quartet // Int. J. Mol. Sci. 2016; 17: 481. DOI: 10. 3390/ijms17040481. www. mdpi. com/journal/ijms.
17. Бондаренко В. М. Молекулярно-генетические и молекулярно-биологические исследования представителей родов Bifidobacterium и Lactobacillus // Вестник Российской Академии медицинских наук. 2006; 1: 18–24.
18. FAO/WHO. Working group on drafting guidelines for the evaluation of probiotics in food. Guidelines for the evaluation of probiotics in food. 2002. ftp://ftp.fao.org/es/esn/food/wgreport2.pdf.
19. Шевелева С. А. Медико-биологические требования к пробиотическим продуктам и биологически активным добавкам к пище // Инфекционные болезни. 2004; 2 (3): 86–91.
20. Probiotic bacteria in dietetic products for infants: a commentary by the ESPGHAN Committee on Nutrition // J. Pediatr. Gastroenterol. Nutr. 2004; 38: 365–374.
21. Осипова И. Г., Евлашкина В. Ф., Давыдов Д. С., Саканян Е. И. Общие фармакопейные статьи на препараты-пробиотики для Государственной Фармакопеи РФ XIII издания — первый опыт в мировой фармакопейной практике // Межд. жур. прикладных и фундаментальных исследований. 2016; 6 (2): 272–276.
22. Червинец Ю. В., Беляева Е. А., Червинец В. М. Нарушения микробиоты желудочно-кишечного тракта здоровых людей // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2013; 3: 55–58.
23. Шендеров Б. А. Медицинская микробная экология и функциональное питание. Т. 3. Пробиотики и функциональное питание. М.: Изд. Грант, 2001. 288 с.
24. Supplementation of infant formula with probiotics and/or prebiotics: a systemic rewiew and comment by the ESPGHAN Commitee on Nutrition // J. Pediatr. Gastroenterol. 2011; 52 (2): 238–250.
25. Tutelian V. A., Sukhanov B. P., Kochetkova A. A., Sheveleva S. A., Smirnova E. A. Russian Regulations on Nutraceuticals and Functional Foods in Nutraceutical and Functional Food Regulations in the United States and Around the World. Ed. by Debasis Bagchi. Copyright. 2014: 309–326. Elsevier Inc. ISBN: 978–0-12–405870–5.
26. Conway P. L., Gorbach S. L., Goldin B. R. Survival of lactic acid bacteria in the human stomach and adhesion to intestinal cells // J. Dairy Sci. 1987; 70: 1–12.
27. Goldin B. R., Gorbach S. L. The effect of milk and Lactobacillus feeding on human intestinal bacterial enzyme activity // Am. J. Clin. Nutr. 1984; 39: 756–761.
28. Kim H. S., Gilliland S. E. Lactobacillus acidophilus as a dietary adjunct for milk to aid lactose digestion in humans // J. Dairy Sci. 1983; 66: 959–966.
29. Childs C. E., Roytio H., Alhoniemi E. et al. Xylo-oligosaccharides alone or in synbiotic combination with Bifidobacterium animalis subsp. lactis induce bifidogenesis and modulate markers of immune function in healthy adults: a double-blind, placebo-controlled, randomised, factorial cross-over study // Br J Nutr. 2014: 1–12.
30. Paineau D., Carcano D., Leyer G. et al. Effects of seven potential probiotic strains on specific immune responses in healthy adults: a double-blind, randomized, controlled trial. FEMS Immunol // Med. Microbiol. 2008.
31. Hemalatha R., Ouwehand A. C., Forssten S. D. et al. A Community-based Randomized Double Blind Controlled Trial of Lactobacillus paracasei and Bifidobacterium lactis on Reducing Risk for Diarrhea and Fever in Preschool Children in an Urban Slum in India // Eur. J. Nutr. Food Safety. 2014.
32. Leyer G. J., Li S., Mubasher M. E. et al. Probiotic effects on cold and influenza-like symptom incidence and duration in children // Pediatrics. 2009; 124: e172-e179.
33. Lahtinen S. J., Forssten S., Aakko J. et al. Probiotic cheese containing Lactobacillus rhamnosus HN001 and Lactobacillus acidophilus NCFM (®) modifies subpopulations of fecal lactobacilli and Clostridium difficile in the elderly. Age (Dordr). 2011.
34. Ibrahim F., Ruvio S., Granlund L. et al. Probiotics and immunosenescence: cheese as a carrier // FEMS Immunol Med Microbiol. 2010; 59: 53–59.
35. Maneerat S., Lehtinen M. J. et al. Consumption of Bifidobacterium lactis Bi-07 by healthy elderly adults enhances phagocytic activity of monocytes and granulocytes. J Nutr Sci. 2013; 2: e44.
36. Ringel-Kulka T., Palsson O. S., Maier D. et al. Probiotic bacteria Lactobacillus acidophilus NCFM and Bifidobacterium lactis Bi-07 versus placebo for the symptoms of bloating in patients with functional bowel disorders: a double-blind study // J Clin Gastroenterol. 2011; 45: 518–525.
37. Rousseaux C., Thuru X., Gelot A. et al. Lactobacillus acidophilus modulates intestinal pain and induces opioid and cannabinoid receptors // Nat. Med. 2007; 13 35–37.
38. Lyra A., Hillilä M., Huttunen T. et al. Irritable bowel syndrome symptom severity improves equally with probiotic and placebo // World J Gastroenterol. 2016.
39. Engelbrektson A., Korzenik J. R., Pittler A. et al. Probiotics to minimize the disruption of fecal microbiota in healthy subjects undergoing antibiotic therapy // J. Med. Microbiol. 2009; 58: 663–670.
40. Forssten S., Evans M., Wilson D. et al. Influence of a probiotic mixture on antibiotic induced microbiota disturbances // World J Gastroenterol. 2014; 20: 11878–11885.
41. Ouwehand A. C., DongLian C., Weijian X. et al. Probiotics reduce symptoms of antibiotic use in a hospital setting: a randomized dose response study // Vaccine. 2014; 32: 458–463.
42. West N. P., Horn P. L., Pyne D. B. et al. Probiotic supplementation for respiratory and gastrointestinal illness symptoms in healthy physically active individuals // Clin Nutr. 2013.
43. Ouwehand A. C., Nermes M., Collado M. C. et al. Specific probiotics alleviate allergic rhinitis during the birch pollen season // World J Gastroenterol. 2009; 15: 3261–3268.
44. Маркова Ю. М., Шевелёва С. А. Пробиотики как функциональные пищевые продукты: производство и подходы к оценке эффективности // Вопросы питания. 2014; 83 (4): 4–14.
45. Dorey E. Just how good are ‘good bacteria’? // Chemistry & Industry. 2011; 6: 14–15.
46. Маркова Ю. М., Ефимочкина Н. Р., Быкова И. Б., Батищева С. Ю., Короткевич Ю. В., Черкашин А. В., Кочеткова А. А., Шевелёва С. А. О разработке национальных стандартов на методы исследования безопасности, подлинности и эффективности пробиотических пищевых продуктов // Вопросы питания. 2014. Приложение; 83 (3): 158–159.

---

А. В. Погожева¹, доктор медицинских наук, профессор
С. А. Шевелева
Ю. М. Маркова

ФГБУН ФИЦ питания и биотехнологии, Москва

¹ Контактная информация: allapogozheva@yandex.ru