Использование полиненасыщенных жирных кислот в питании здоровых детей

Полиненасыщенные жирные кислоты (ПНЖК) (табл. 1), принадлежащие к числу незаменимых факторов питания, стали предметом значительного внимания исследователей и специалистов как в нашей стране [1], так и за рубежом [2–5]. За последние два десятилетия были накоплены данные, указывающие на важную роль этих соединений в нормальном развитии и поддержании баланса между физиологическими и патологическими процессами в организме.

ПНЖК представляют собой алифатические углеводородные цепи, содержащие 18 и более атомов углерода и две или более двойные связи (

табл. 1). Двойные связи в ПНЖК не сопряжены, чередуются с метиленовыми (СН₂) группами и в организме человека находятся в cis-положении, т. е. по одну сторону от продольной оси молекулы. Первая двойная связь может находиться у 3, 6, 7 или 9-го атома углерода, считая от того конца молекулы ПНЖК, на котором находится метильная группа. В соответствии с этим ПНЖК относятся к тому или иному семейству, обозначаемому обычно ω-3 или n-3, ω-6, ω-7 или ω-9.

В клетках и тканях ПНЖК встречаются не в свободном состоянии, а в ковалентно связанной форме в составе липидов различных классов: триацилглицеролов (триглицеридов), фосфоглицеридов (фосфолипидов), кардиолипина, сфинголипидов, эфиров стеролов и жирных кислот (например, эфиры холестерина, восков).

Являясь компонентами липидов, ПНЖК выполняют ряд важных функций. Липиды — пищевые вещества с максимальной энергетической ценностью: при окислении 1 г липидов образуется 9 ккал энергии — в 2 раза больше, чем при окислении углеводов и белков. ПНЖК в составе фосфолипидов и других сложных липидов выполняют важную пластическую функцию, входя в состав биомембран. ПНЖК длиной 20 углеродных атомов (эйкозановые) служат предшественниками семейств регуляторных веществ — эйкозаноидов, к которым относятся простагландины, тромбоксаны и лейкотриены.

Клетки организма человека способны образовывать моноеновые жирные кислоты, т. е. жирные кислоты, содержащие одну двойную связь, например пальмитолеиновая — 16 : 1 или олеиновая кислота 18 : 1 [6]. Однако способность синтезировать некоторые ПНЖК, состоящие из 18 углеродных атомов и содержащие две и три двойные связи, клетки животных и человека утратили. Эти ПНЖК — линолевая (18 : 2) и α-линоленовая (18 : 3) являются поэтому незаменимыми или эссенциальными для человека и должны поступать с пищей, поскольку именно эти ПНЖК являются предшественниками двух больших семейств длинноцепочечных ПНЖК (ДЦ ПНЖК) ω-6 (линолевая) и ω-3 (α-линоленовая кислота), выполняющих в организме очень важные функции — пластическую и регуляторную [7]. На

рисунке 1 изображены предшественники и члены семейств ω-6 и ω-3 ПНЖК [8]. Важным является то обстоятельство, что для образования более длинноцепочечных и более ненасыщенных производных ПНЖК и линолевая, и α-линоленовая кислоты используют одну и ту же ферментную систему десатураз и элонгаз и, следовательно, конкурируют за эти ферменты. α-линоленовая кислота метаболизируется этой ферментной системой более активно по сравнению с линолевой кислотой и при увеличении концентрации первой из них в среде соотношение ω-6/ω-3 будет сдвинуто в сторону образования производных ω-3, и наоборот, при большом избытке ω-6 ПНЖК будет образовываться больше производных этого семейства. Поэтому при оценке потребности организма в эссенциальных жирных кислотах важно учитывать не только их количество, но и соотношение.

Эйкозановые ПНЖК, содержащие 20 углеродных атомов, и ПНЖК с большей длиной цепи, включающие три и более двойных связей, относят к ДЦ ПНЖК или long chain polyunsaturated fatty acids (LC PUFA) [9]. В последние два десятилетия именно ДЦ ПНЖК в связи с их важной пластической функцией привлекают повышенное внимание исследователей. Установлено, что докозагексаеновая (ДГК) (22 : 6) и арахидоновая (АК) (20 : 4) кислоты являются ключевыми строительными блоками клеточных мембран мозга и сетчатки глаза [10]. АК и ДГК составляют в сумме 1/5 часть от общего содержания жирных кислот в фосфолипидах головного мозга. Эти ПНЖК влияют на передачу сигнала между нервными клетками через синапсы. В фосфолипидах мембран сетчатки глаза около 60% ПНЖК представлены ДГК, которая влияет на фоторецепторную функцию сетчатки через активацию зрительного пигмента родопсина [11, 12].

Cодержание различных жирных кислот в одном из видов фосфолипидов головного мозга — фосфатидилэтаноламине показано на рисунке 2 [9]. Основными жирными кислотами этого фосфолипида являются АК и ДГК. Уровень АК и ДГК в мембранах оказывает значительное влияние на такие функции мембран, как мембраносвязанная ферментная активность, функционирование мембранных рецепторов, распознавание антигенов, электрофизиологические свойства мембран (рис. 3). Этому способствуют физико-химические свойства ДЦ ПНЖК. С увеличением длины углеводородной цепи и количества двойных связей падает температура плавления жирных кислот. Так, например, введение одной двойной связи в молекулу насыщенной стеариновой кислоты 18 : 0 с образованием мононенасыщенной олеиновой кислоты 18 : 1 снижает температуру плавления с 60 до 16°С [13]. АК и ДГК при температуре тела 36–37°С — жидкие вещества [6, 14]. Включение в молекулу ПНЖК дополнительных двойных связей в цис-конфигурации увеличивает также количество ее изгибов, так как угол изгиба цепи у двойной связи в цис-конфигурации составляет около 30°С, в отличие от двойной связи в трансконфигурации, не имеющей изгиба. Поскольку основным компонентом липидного бислоя в мембране являются фосфолипиды, включающие в себя ПНЖК, то увеличение количества изгибов в молекуле ПНЖК нарушает регулярность укладки липидного бислоя в мембране, снижает его плотность и повышает текучесть, что очень важно для нормального функционирования клеточных мембран. Текучее состояние биомембран, придаваемое им ДЦ ПНЖК, позволяет поддерживать определенное микроокружение встроенных в мембрану ферментов, в том числе клеточных насосов, создает оптимальные условия для функционирования их активных центров, дает возможность поддерживать правильную конформацию клеточных рецепторов и, соответственно, обеспечивает правильное распознавание ими лигандов и антигенов. Наконец, состав жирных кислот биомембран влияет, как уже отмечалось, на их электрофизиологические свойства [11, 14], чем видимо и определяется необходимость присутствия большого количества АК и ДГК в органах, проявляющих высокую электрофизиологическую активность — в мозге и сетчатке глаза.

В последние десятилетия получены научные данные, указывающие на необходимость поступления в организм ребенка не только эссенциальных жирных кислот, но и их производных ДЦ ПНЖК, особенно АК и ДГК. Установлено, что в последний триместр беременности происходит усиленный захват и перенос АК и ДГК через плаценту к плоду [15, 16]. ДГК преимущественно встраивается в мембраны коры головного мозга [12]. Недоношенные дети, развитие которых прерывается раньше срока, получают, следовательно, недостаточно ДЦ ПНЖК во внутриутробный период [14]. Имеются также данные о том, что хотя ферментные системы младенцев и способны метаболизировать эссенциальные жирные кислоты в ДЦ ПНЖК, однако мощности этих систем может быть недостаточно для удовлетворения потребностей в этих ПНЖК детей первого года жизни, особенно недоношенных [17, 18]. Повышенная потребность детей первого года жизни в АК и ДГК обусловлена быстрым ростом мозга, вес которого на первом году жизни увеличивается в 3 раза [8].

Установлено, что грудное молоко, наряду с эссенциальными жирными кислотами — линолевой и α-линоленовой, содержит также ДГК и АК в количестве 0,1–1,4% и 0,3–0,6% соответственно. В то же время смеси для искусственного вскармливания как здоровых доношенных, так и недоношенных детей традиционно содержат только эссенциальные жирные кислоты и очень малые количества ДЦ ПНЖК. Данные аутопсии детей, погибших от синдрома случайной смерти, свидетельствуют о том, что в головном мозге, эритроцитах и фосфолипидах плазмы крови детей, находящихся на грудном вскармливании, содержится больше АК и ДГК, чем у малышей, получающих искусственное питание [12, 16]. На основании этих данных была выдвинута гипотеза о том, что ДЦ ПНЖК могут являться условно эссенциальными для детей первого года жизни и особенно для недоношенных детей, находящихся на искусственном вскармливании. Поэтому было изучено влияние обогащения смесей для искусственного вскармливания ДЦ ПНЖК на нервно-психическое развитие и на состояние зрительного анализатора детей первого года жизни. Специальные рандомизированные контролируемые исследования, посвященные изучению влияния ДЦ ПНЖК на зрение недоношенных и доношенных детей, доказали улучшение остроты зрения при вскармливании младенцев смесями, обогащенными ДЦ ПНЖК, по сравнению с необогащенными смесями [19–22]. Так, Makrides и соавторы (1995) [19], изучавшие влияние смеси, обогащенной 0,36% ДГК, и смеси, не обогащенной ДГК, на остроту зрения, обнаружили сходную остроту зрения у детей, получавших обогащенную ДЦ ПНЖК смесь и грудное молоко. Показатели остроты зрения детей, получавших необогащенную смесь, были достоверно хуже, чем у детей, находящихся на грудном вскармливании и вскармливании смесью, обогащенной 0,36% ДГК (

рис. 4).

Были проведены также несколько рандомизированных контролируемых исследований, в ходе которых изучалось влияние ДЦ ПНЖК на нервно-психическое развитие детей. Эти исследования включали тесты на общее развитие, визуальное внимание, скорость решения проблемы и развитие речи. Большинство исследований показывают, что обогащение смесей для детского питания ДЦ ПНЖК оказывает различное и вполне ощутимое положительное влияние на психомоторное развитие детей. Однако часть исследователей не смогли выявить положительных сдвигов в результате такого обогащения. Причина, по которой не все исследования дали положительный результат, не ясна, однако отчасти вариабельность результатов может объясняться различиями в протоколах исследований и сложной природой изучаемой познавательной функции.

Используя несколько различных тестов, три исследовательские группы обнаружили положительное влияние обогащения смесей ДЦ ПНЖК на развитие детей. В частности, Birch и соавторы (2000) [23] обнаружили увеличение индекса ментального развития на 7 пунктов у детей в возрасте 18 мес, которые 17 нед получали смесь, обогащенную ДГК+АК взамен контрольной смеси (рис. 5). Они обнаружили также улучшение моторной и познавательной функции у детей, которые получали смесь, обогащенную либо только ДГК, либо ДГК+АК, по сравнению с теми, которые получали необогащенную смесь, причем при совместном обогащении смеси ДГК и АК отличия от показателей контрольной группы были достоверными. Таким образом, для достижения максимального положительного воздействия на психомоторное развитие детей требуется совместное обогащение смеси АК и ДГК.

Agostoni и соавторы [24, 25] обнаружили лучшее психомоторное развитие детей в возрасте 4 мес при использовании в их питании смеси, обогащенной ДЦ ПНЖК. Хотя эти преимущества не были выявлены при повторном исследовании детей в возрасте 12 и 24 мес, авторы не исключают возможности проявления положительного влияния обогащения смеси ДЦ ПНЖК в более старшем возрасте.

Используя другой подход, Willats и соавторы [26, 27] исследовали влияние обогащения смеси ДЦ ПНЖК на когнитивное развитие в возрасте 3 и 10 мес. Установлено, что дополнительное потребление ДЦ ПНЖК улучшало зрительную память (сокращало время фиксации внимания) у тех детей, чьи показатели были изначально хуже. Примечательно, что у этих же детей были снижены показатели физического развития, в частности масса тела при рождении, что, по-видимому, указывало на то, что они испытали внутриутробную задержку роста. В другой работе эти же авторы [27] показали, что дети, получавшие смесь, обогащенную ДЦ ПНЖК, в возрасте 10 мес достигали более высоких результатов в тестах на решение задач по достижению цели. Таким образом, три исследования, проведенные с использованием разных подходов, продемонстрировали положительное влияние обогащения смесей ДЦ ПНЖК на психомоторное развитие детей, причем в двух из этих исследований эффект распространялся за пределы периода наблюдения. Не было выявлено негативного влияния на развитие детей при одновременном обогащении смесей АК и ДГК. В то же время, поскольку в ряде исследований удалось выявить отрицательное влияние на рост недоношенных младенцев обогащения смесей рыбьим жиром, содержащим большое количество эйкозапентаеновой кислоты (ЭПК), были даны рекомендации по ограничению использования последней в смесях для детского питания. В настоящее время долговременные эффекты обогащения смесей ДЦ ПНЖК по-прежнему изучаются.

С учетом результов упоминавшихся выше, а также ряда других исследований, в 1996 г. были приняты поправки к Директиве ЕС по смесям для детского питания [28], позволяющие обогащать их ДЦ ПНЖК при соблюдении следующих условий:

• содержание ω-3 ДЦ ПНЖК должно составлять максимум 1% от общего содержания жира;
• содержание ω-6 ДЦ ПНЖК должно составлять максимум 2% от общего содержания жира (для АК - 1% от общего содержания жира);
• уровень ЭПК не должен превышать содержание ДГК.

Эти поправки были учтены при создании нового поколения смесей, предназначенных прежде всего для вскармливания недоношенных детей, поскольку имеется достаточное количество доказательных исследований, указывающих на целесообразность внесения АК и ДГК в смеси для таких детей. Рекомендации по использованию ДЦ ПНЖК в смесях для вскармливания доношенных детей были также разработаны в течение последних 10 лет четырьмя другими независимыми комитетами экспертов: British Nutrition Foundation [29], FAO/WНО [30], International Society for the study of Fatty acids and Lipids (ISSFAL) [31], The Workshop of LCP experts convened by Child Health Foundation and held in Munich (Koletzko et al., 2001) [32].

Минимальные уровни АК и ДГК в смесях для детского питания, рекомендованные Мюнхенской рабочей группой по ДЦ ПНЖК, следующие: в смесях для недоношенных детей АК — 0,4% от общего содержания жирных кислот, ДГК — 0,35%; в смесях для доношенных детей АК — 0,35%, ДГК — 0,2% [32].

В частности, усредненное содержание ПНЖК в зрелом женском молоке следующее: линолевая кислота (ω-6) — 8–30% от общего количества жирных кислот, АК (ω-6) — 0,5–0,8%, α-линоленовая кислота (ω-3) — 0,5–2,0%, ДГК (ω-3) — 0,1–0,4%.

Таким образом, при разработке всех современных смесей для искусственного вскармливания и «последующих» молочных смесей прослеживается тенденция к дальнейшему приближению («гуманизации») их липидного компонента к липидному компоненту грудного молока, в особенности жирнокислотного состава смесей. До настоящего времени предусматривалось обогащение подобных смесей главным образом линолевой и α-линоленовой кислотами, источником которых является комплекс растительных масел. Установлено, что в жирах женского молока идентифицировано более 150 жирных кислот, в том числе около 42% насыщенных и примерно 57% ненасыщенных жирных кислот обоих классов в оптимальном соотношении, а также что женское молоко богато ДЦ ПНЖК, обеспечивающими формирование жизненно важных структур в организме ребенка в начальные периоды его жизни [33], а содержание АК и линоленовой кислоты в женском молоке почти в 4 раза выше, чем в коровьем [34]. С учетом этого было создано несколько смесей для недоношенных и маловесных детей, обогащенных ДЦ ПНЖК. Эти смеси различаются ингредиентным составом жирового компонента. «Энфалак» — растительные масла: кукурузное, соевое, кокосовое; концентрат среднецепочечных триглицеридов (фракционированное кокосовое масло), концентрат АК и ДГК. «Пре НАН» — растительные масла: подсолнечное, пальмовое, рапсовое низкоэруковое; масло из семян черной смородины; концентрат среднецепочечных триглицеридов, яичные фосфолипиды, рыбный жир. «Фрисопре» — растительные масла: пальмовое, пальмоядровое, рапсовое низкоэруковое, масло огуречника аптечного, масло одноклеточных, концентрат среднецепочечных триглицеридов, рыбный жир.

При этом для обеспечения оптимального жирнокислотного состава и приближения его к составу женского молока в смеси вводят соевое и рапсовое низкоэруковое масла, содержащие 7–10% α-линоленовой кислоты (табл. 2), относящейся к семейству ω-3, что ведет к оптимизации соотношения ω-6 и ω-3 ПНЖК, которое должно составлять при этом 5 : 1 — 15 : 1. В последние годы в состав некоторых заменителей женского молока вводят и другие компоненты, являющиеся источниками ω-3 ПНЖК, в частности рыбий жир, а также концентраты ω-3 ПНЖК из масел, продуцируемых одноклеточными организмами, масла из семян черной смородины и др.

Как уже было отмечено, особое значение имеет обогащение ДЦ ПНЖК молочных смесей для недоношенных и маловесных детей. У недоношенных детей синтез ДЦ ПНЖК (АК, ЭПК и ДГК) резко снижен в силу незрелости ферментных систем, обеспечивающих десатурацию и элонгацию ПНЖК. Поэтому недоношенные дети должны получать с пищей именно эти кислоты, а не только их предшественники (линолевая и α-линоленовая кислоты).

Примером могут служить некоторые сухие смеси для вскармливания недоношенных и маловесных детей. Сравнительный анализ данных о содержании ПНЖК в зрелом женском молоке и в сухих молочных смесях для вскармливания недоношенных и маловесных детей представлен в таблице 3.

В последние годы ДЦ ПНЖК вводят в состав не только заменителей женского молока, но и продуктов прикорма, а также продуктов, предназначенных для питания детей старше года. Примером таких продуктов могут служить:

• консервы на плодоовощной основе (Бич Нат, США), в состав которых входит порошок желтка куриного яйца;
• сухой молочный напиток "MDмил Юниор" (Летри де Краон, Франция), в состав которого входит комплекс растительных масел и рыбий жир.

ГУ НИИ питания РАМН совместно с ОАО «Завод детских молочных продуктов» был разработан специализированный кисломолочный продукт детского питания — йогурт «Агуша».

Особенностью детского кисломолочного йогурта «Агуша» является жировой компонент, представленный молочным жиром и пищевым маслом «РОПУФА «30» n-3, разрешенным органами Госсанэпиднадзора МЗиСР РФ для использования в производстве продуктов детского питания. В состав масла «РОПУФА «30» n-3 входит очищенный рыбий жир — источник ДЦ ПНЖК: ДГК и ЭПК (в форме триглицеридов); смесь токоферолов, экстракт розмарина. Общее содержание ДЦ ПНЖК семейства ω-3 в масле составляет около 30%; минимальное содержание ДГК — 12,5%.

Что касается детей более старшего возраста, то для обеспечения адекватного поступления в их организм ПНЖК обоих семейств (ω-3 и ω-6) в пищевой рацион таких детей должны входить следующие группы продуктов:

• растительные масла (подсолнечное и кукурузное, являющиеся источниками ω-6 жирных кислот, соевое, рапсовое или льняное масла, содержащие смесь ω-6 и ω-3 кислот);
• рыба, в особенности жирная (камбала, скумбрия, сельдь иваси и др.), содержащая значительные количества ω-3 жирных кислот - ДГК и ЭПК;
• другие продукты животного происхождения - свинина, баранина, говядина, курятина, куриные яйца.

Например, содержание ω-3 ДЦ ПНЖК в 100 г в продуктах животного происхождения следующее: скумбрия — 2,5 г; лосось — 1,8 г; сельдь — 1,6 г; тунец — 1,6; говядина — 0,25; баранина — 0,5 г.

Последствия недостаточного поступления эссенциальных ПНЖК в организм человека могут проявляться как на молекулярном уровне, так и на органном уровне. Так, при недостаточном поступлении в организм линолевой и α-линоленовой кислот наблюдается снижение образования их метаболитов, в частности снижение уровня АК и ДГК в мембранах и фосфолипидах крови. Параллельно происходит замещение недостающих ДЦ ПНЖК производными не эссенциальных жирных кислот семейства ω-9, которые могут синтезироваться в организме, или производными, принадлежащими к другим семействам [35]. Эти изменения в конечном итоге могут вести к серьезным нарушениям в работе иммунной системы, внутренних органов, нарушению зрительной и репродуктивной функций и др. В связи с этим достаточное поступление с пищей ДЦ ПНЖК является важным условием поддержания здоровья детей. Необходимо не допускать развития дефицитных состояний, связанных с недостаточным поступлением в организм эссенциальных жирных кислот.

Литература

1. Левачев М. М. Значение жира в питании здорового и больного человека: Справочник по диетологии/под ред. В. А. Тутельяна, М. А. Самсонова. М.: Медицина, 2002. С. 25-32.
2. Koletzko B., Agostoni C., Carlsson S. et al. Long chain polyunsaturated fatty acid (LC-PUFA) and perinatal development//Acta Paediatr Scand 2001: 90: 460-465.
3. Essential dietary lipids in: Present knowledge in nutrition, 7th - ed by Ziegler E., Filer L. J. - ILSI Press, Wash., DC, 1996; 58-67.
4. Carlsson S. E. Long chain polyunsaturated fatty acids in infants and children, in: Dietary fats in infanсy and childhood//Annales of Nestle. 1997; 55: 2: 52-62.
5. Сalder P. C. Fatty acids metabolism and eicosanoid synthesis //Clinical Nutrition. 2001; 20: 4: 1-5.
6. Ленинджер А. Основы биохимии: в 3 т. М.: Мир. 1985. Т. 1. С. 325-351.
7. Voss A., Reinhart M., Sankarappea S. et al. The metabolism of 7, 10, 13, 16, 19-docosapentaenoic acid to 4, 7, 10, 13, 16, 19-docosahexaenoic acid in rat liver is independent of 4-desaturase. J. Biol. Chem. 1991; 266: 19995-20000.
8. Woltil H. A. Early nutrition of low birthwheigt infants. LC PUFA metabolism, growth and development/Van Denderen B. V., Groningen. 1997; 159.
9. Phylactos A. C., Costeloe K., Leaf A. A. et al. Polyunsaturated fatty acids and antioxidants in early development. Possible prevention of oxygen-induced disorders. Eur. J. Clin. Nutr. 1994; 48: 3: 1-7.
10. Eidelman A. I. The effect of long chain polyunsaturated fatty acids on infant development. In: Infant nutrition - 2000+. 2001; 21-29.
11. Uauy R., Birch E., Birch D. et al. Visual and brain function measurements in studies of n-3 fatty acid requirements of infant//J. Pediatr. 1992; 120: 168-180.
12. Farquharson J., Cockburn F., Patrick W. A. Infant cerebral cortex phospholipid fatty-acid composition and diet. The Lancet. 1992; 340: 810-813.
13. Uauy R., Castillo C. Lipid requirements of infants: implications for nutrient composition of fortified complementary foods//J. Nutr. 2003; 133: 2962-2972.
14. Садовникова И. Л. Влияние гетеропротекторов-антиоксидантов на иммунные реакции//Итоги науки и техники "Общие проблемы биологии". Т. 5: Биологические проблемы старения. Замедление старения антиоксидантами. М.: ВИНИТИ, 1986. С. 69-109.
15. Clandinin M. T., Chapell J. E., Van Aerde J. E. E. Requirements of newborn infants for long chain polyunsaturated fatty acids. Acta Paediatr Scand. 1989; 351: 63-71.
16. Makrides M., Neumann M. A., Byrad R. W. et al. Fatty acid composition of brain, retina, and erythrocytes in breast- and formula-fed infants. Am j Clin. Nutr. 1994; 60: 189-194.
17. Carnielli V. P., Wattimena D. J. L., Luijendijk I. H. T. et al. The very low birth weight infant is capable of synthesizing arachidonic and docosahexaenoic acids from linoleic and linolenic acids//Pediatr. Res. 1996; 40: 169-174.
18. Sauerwald T. U., Hachey D. L., Jensen C. L. et al. Intermediates in endogenous synthesis of C22:6ω3 and C20:4?3 by term and preterm infants//Pediatr. Res. 1997; 41: 183-187.
19. Makrides M., Neumann M. A., Simmer K. et al. Are long-chain polyunsaturated fatty acids essential nutrients in infancy?//Lancet. 1995; 345: 1463-1468.
20. Carlson S. E., Ford A. J., Werkman S. H. et al. Visual acuity and fatty acid status of term infants fed human milk and formulas with and without docosahexaenoate and arachidonate from egg yolk lecithin//Pediatr. Res. 1996; 39: 882-888.
21. Birch E. E., Hoffman D. R., Uauy R. et al. Visual acuity and the essentiality of docosahexaenoic acid and arachidonic acid in the diet of term infants//Pediatr. Res. 1998; 44: 201-209.
22. Hoffman D. R., Birch E. E., Birch D. G. et al. Impact of early dietary intake and blood lipid composition of long-chain polyunsaturated fatty acids on later visual development. J Pediatr. Gastroenterol. Nutr. 2000; 31: 540-553.
23. Birch E. E., Garfield S., Hoffman D. R. et al. A randomised controlled trial of early dietary supply of long-chain polyunsaturated fatty acids and mental development in term infants. Dev. Ved. Child. Neurol. 2000; 42: 174-181.
24. Agostoni C., Trojan S., Bellu R. et al. Neurodevelopmental quotient of healthy term infants at 4 months and feeding practice: The role of long-chain polyunsaturated fatty acids// Pediatr. Res. 1995; 38: 262-266.
25. Agostoni C., Trojan S., Bellu R. et al. Developmental quotient at 24 months and fatty acid composition of diet in early infancy: a follow up study//Arch. Dis. Child. 1997; 76: 421-424.
26. Willatts P., Forsyth J. S., Dimodugno V. R. et al. The effects of long-chain polyunsaturated fatty acids on infant attention and cognitive behaviour. In: David T. J., ed. Major controversies in infant nutrition: International congress and symposium series No 215. London: Royal Society of Medicine. 1996: 57-70.
27. Willatts P., Forsyth J. S., Dimodugno M. K. et al. Effect of long-chain polyunsaturated fatty acids infant formula on problem solving at 10 months of age. Lancet. 1998; 352: 688-691.
28. EU Commission Directive 96/4/EC of February 1996 amending Directive 91/321/EEC on infant formulae and follow-on formulae.
29. British Nutrition Foundation. Unsaturated Fatty Acids. Nutritional and physiological significance. London: Chapman & Hall 1992.
30. FAO/WHO Lipids in early development. In: Fats and oils in human nutrition. 1994.
31. ISSFAL. Recommendation for the essential fatty acid requirement for infant formulas. J AM. Col. Nutr. 1995; 14: 213-214.
32. Koletzko B., Agostoni C., Carlson S. et al. Long chain polyunsaturated fatty acid (LC-PUFA) and perinatal development. Acta. Paediatr. Scand. 2001; 90: 460-465.
33. Воронцов И. М., Фатеева Е. М. Естественное вскармливание детей, его значение и поддержка. СПб.: Фолиант. 1998. С. 72-81.
34. Фатеева Е. М., Цареградская Ж. В. Грудное вскармливание и психологическое единство "Мать-дитя". М.: АГАР, 2000. С. 16-17.
35. Титов В. Н. Биологическое обоснование применения полиненасыщенных жирных кислот семейства ω-3 в профилактике атеросклероза. Вопр. мед. питания. 1999. Т. 68. № 3. С. 34-41.

---

И. Я. Конь, доктор медицинских наук, профессор
Н. М. Шилина, кандидат биологических наук
С. Б. Вольфсон
О. В. Георгиева, кандидат технических наук
НИИ питания РАМН, Москва